- Мне, конечно, нравится ход твоих мыслей, и, будь я поумнее, не стала бы тебя переубеждать. Но раз уж я такая неумная баба, предлагаю тебе разделить обязанности по быту напополам.
- Аттракцион неслыханной щедрости и доброты?
- По-моему, кому-то лавры Золушки покоя не дают. Только вот мне ну никак не хочется быть злобной ленивой мачехой.
Демидову ничего не оставалось делать, как принять её помощь.
Арина была очень рада, что теперь они живут все вместе. Девочке явно не доставало материнского тепла и участия. Своего дядю-папу она к Милене не ревновала. Да и он не обделял племянницу вниманием, как и саму Милену. И хотя слов любви он больше не говорил, она чувствовала её во всём, что он делал.
Все мысли вылетели из головы, когда Ярослав остановился возле нужной ему ограды.
- Ну, здравствуй, мам, - сказал он вслух, заходя внутрь, - Как ты тут?
Понятно, что никто ему не ответил, и он принялся вытирать портрет на памятнике и приводить всё в порядок.
- Давно не был, - сказал Ярослав Милене, - Так что в праздник приходится убираться.
- Мама не обидится, - отозвалась она.
Ей очень хотелось зайти к сестре и отцу, но сейчас она не могла этого сделать. Плохая она дочь и сестра, раз так редко приходит к своим.
- Давай сюда ветки, - скомандовал Ярослав, покончив с уборкой, - Не все, а примерно одну треть.
Милена сделала то, что он велел, и спросила про оставшиеся ветки вербы:
- А эти куда?
- Увидишь потом.
Они постояли ещё немного и пошли. У Милены сердце буквально пропустило один удар, когда она поняла, куда он её ведёт. Они вошли в ограду, и Ярослав, молча, стал делать всё тоже самое, что делал у матери.
- Это кто? - охрипшим от волнения голосом, спросила Милена, понимая, что именно сейчас решается её судьба.
- Моя первая любовь, - не сразу ответил Ярослав.
- Что с ней случилось?
- Убили её.
- Кто?
- Я не знаю кто конкретно. Да и не убили её в буквальном смысле, если уж быть точным. У неё сердце слабое было. Как я понял, на неё напали и пытались изнасиловать. Она, естественно, сопротивлялась, её били. Видимо, вся эта ситуация и спровоцировала сердечный приступ.
- А ты?
- А я? Меня не было на тот момент в городе. Маша, моя сестра, тогда попала в аварию. Мы с мамой всё бросили и помчались к ней. Очень испугались за неё. У Маши оказались сломанными обе ноги, ушибы там всякие, но в целом, как говориться, жизненно важные органы не задеты. Когда я вернулся, Снежана уже погибла, более того, её успели похоронить. А меня забрали в милицию, как главного подозреваемого.
- И как же ты выкрутился? - подошла Милена к самому главному.
- Я не был виновен, как ты понимаешь. Приехала мама, когда узнала, что я попал в такую передрягу. Ну а дальше делом техники было выяснить, что я всё это время находился в Москве, а не в Вереево.
- То есть, никто не виноват, - скорее для самой себя констатировала Милена.
- Почему никто? Да, никого не наказали. Но два виноватых в случившемся всё-таки известны. Одни из них я, вторая - девушка одна, Снежанкина одноклассница.
- Ты меня запутал.
- Эта девушка по имени Геля была очень обижена на меня за то, что я бросил её ради Снежаны. А её саму просто ненавидела. Это именно Геля заманила мою девушку вечером в парк, где всё и произошло. Собственно это не только мои догадки, это всё милиция выяснила. В дальнейшем Геля клялась, что не хотела такой развязки, что затеяла всё это, чтобы подшутить над соперницей. Она думала, что та просто придёт в парк, прождёт меня и вернётся ни с чем. Но я ей не верю.
- Ты думаешь, что она убила твою девушку?
- Я думаю, что она кого-то натравила на Снежку. Только этого ведь не докажешь. Сама Геля в тот вечер была на танцах, где её видела куча народу.
- Какая она была эта твоя девушка? - Милена хотела знать всё, что он испытывал к её сестре, что думал о ней и насколько сильно любил.
- Не знаю, какое подобрать слово. Надмирная что ли. Не такая, как все. Как принцесса, которая смотрит на мир из окна своего замка, как человек из другой вселенной, которая гораздо лучше и совершеннее нашей. Снежана была очень талантливой художницей, и, наверное, как все гениальные люди с тонкой душой беззащитна перед лицом грубой реальности. По возможности она старалась не замечать ни жестокости, ни грязи, но ведь реальность неумолима, забыть о себе не даст никому. У нас и началось то всё с того, что мне пришлось за неё заступиться. Она была такая беззащитная, такая напуганная, что я не смог оставить её в беде, когда компания девиц во главе со всё той же Гелей издевались над ней. Никогда до этого не лез в девчачьи разборки, а тут не удержался. Снежка после этого смотрела на меня так, что я почувствовал себя героем из героев. Наверное, в тот момент я и влюбился в неё. У меня же и до неё были девушки, даже до взрослых отношений дело доходило. Но таких чувств, как к Снежане, я никогда прежде не испытывал. Мы стали тайно встречаться, потому что Снежана очень боялась Гелю и её подружек. И, как оказалось, не зря. Геля как-то про нас узнала и, выбрав момент, напала на Снежку. Та попала в больницу после этого. Геля испугалась проблем с милицией и притихла. Ну а мы были счастливы, как все влюблённые. Снежана посвящала меня в свой мир, а я оберегал её от этого. Она видела во мне то, что другие не видели, а мне нравилось быть для неё тем, кого она хотела видеть во мне.
Ярослав замолчал, о чём-то задумавшись.
- Что было дальше? - спросила Милена, не выдержав его молчания.
- Дальше. Она меня соблазнила, - Ярослав улыбнулся, но эта улыбка не была предназначена ей, скорее она была вызвана воспоминаниями, - Я бы на тот момент не решился предложить ей такие земные отношения, хотя мне их очень хотелось. Трудно объяснить мою нерешительность. Наверное, я боялся разрушить её такой красивый мир, потерять там своё место, разочаровать её. И когда всё случилось, я был на седьмом небе, совсем потеряв голову. Ну и конечно же, не обошлось это наше счастье без последствий. Снежана оказалась беременной. Она была рада этому, думала, что я разделю с ней эту радость. А я... Я совсем не обрадовался. У меня были другие планы, да и у неё тоже. Нам обоим по семнадцать лет, нам нужно было учиться дальше. Какой ребёнок?! Мы сами ещё были детьми. Она очень обиделась на меня, и вообще перестала общаться, когда я ещё и аборт предложил ей сделать. Я говорил ей, что мы потом родим ребёнка, когда закончим учёбу и будем работать. Но Снежана восприняла мои слова как предательство. Она не приходила в школу, а я не знал, что мне делать. Я был кругом виноват, мне было её безумно жалко. Ведь ей некому было помочь. Отец погиб, мать спилась. Была ещё младшая сестра, но чем в таком деле мог помочь ребёнок? У меня и в мыслях не было её бросить саму разбираться со своими проблемами. И я не придумал ничего лучшего, как пойти с повинной к маме. Знала бы ты, какую головомойку она мне устроила. Но в конце концов, мама согласилась нам помочь. Оставалось только помириться со Снежкой. Но в школе она по-прежнему не появлялась. И я решил написать ей письмо, хотел устроить нам встречу в живописном месте и там помириться. Письмо я написать успел, а вот передать его не вышло. Случилось это несчастье с Машей, я сразу после школы уехал в Москву. Не знаю, как так вышло, но я умудрился оставить это письмо в школе. Знала бы ты, сколько раз я потом проклинал себя за такую рассеянность. Каким-то образом моё письмо попало к Геле. Она подложила его в почтовый ящик Снежаны и не от большого ума подписала. Милиция благодаря этому на неё и вышла. А сначала из-за этого злосчастного послания заподозрили именно меня. Да и сестра Снежаны Мила, обвинила меня в случившемся. Она была просто уверенна в этом и даже после того, как меня выпустили, не поверила в мою невиновность. Девчонка накинулась на меня в школе, готовая растерзать. Какими только словами она меня не называла, каких только бед не желала на мою голову. Наверное, отчасти она была права. Ведь это из-за меня всё случилось. Если бы не моя трусость, не моя рассеянность, не моя забывчивость, если бы не мои бессмысленные отношения с другими девушками, то Снежана осталась бы жива.