Потребовалось несколько секунд, чтобы бесшумно скользнуть вдоль стены и открыть дверь спальни Костика. С младшим братом мы были близки достаточно для того, чтобы я точно знала, где он держит свое запасное оружие. Петли коротко скрипнули. Едва слышно, но я застыла, глотая испуганное прерывистое дыхание и повернув голову в сторону своей комнаты.
Услышали ли меня? Успею ли я?
Дом оставался погруженным в безмятежное спокойствие.
Тогда я прокралась в комнату брата, отыскала его пистолет. Еще один громкий щелчок, чтобы передернуть затвор. Я поморщилась, но без этого было не обойтись.
Осторожно ступая по старым деревянным доскам пола, я вернулась к своей двери. Медленно, очень медленно надавила на нее, чтобы открыть пошире. Моя правая рука с пистолетом дрожала, готовая в любой момент применить оружие по назначению.
Как и предполагала, кто-то открыл окно. Это меня не порадовало. К стене с внешней стороны дома прилегали хозяйственные постройки, и достаточно ловкому человеку не составило бы труда забраться на их крышу, а оттуда — в любое окно второго этажа.
Толкнув дверь еще немного, я увидела мужчину. Он стоял боком ко мне и оглядывал мою комнату так, будто находился в музее и изучал древние реликвии. Я услышала сдавленный вдох и увидела, как незнакомец провел ладонью по лицу, словно пытался стереть видения, возникшие перед глазами.
Ростом он мог посоперничать с любым из моих братьев. Да и одет был вполне обыденно: куртка и джинсы. Светлые волосы какого-то невообразимого пепельного оттенка падали на его лицо. Большинство прядей были заправлены за уши и доставали до края воротника куртки. Правильные мужественные черты лица заставили бы меня подумать, что это ангел. Но ангелы не влезают в чужие окна, а их глаза не выражают такую яростную сосредоточенность.
Я поняла, что пришла пора действовать.
— Руки! — уже не таясь, я толкнула дверь так, что она ударилась о стену, и вышла вперед, нацелив пистолет в лицо незнакомца. — Ты кто такой?
Он резко обернулся ко мне. Сразу стало понятно — не ожидал застать кого-то в доме. Я порадовалась, что соблюла эффект внезапности.
— Это ты кто такая? — его голос был низким и достаточно волнующим, чтобы моя спина неожиданно взмокла.
Я поудобнее перехватила рукоять пистолета, показывая, что не намерена шутить.
— Кто я такая? Ты забрался в мой дом, и еще спрашиваешь, кто я такая?!
— В твой дом?! — незнакомец казался удивленным и рассерженным одновременно.
— В мой дом, — повторила я как можно тверже. — В дом моей семьи. В дом моего отца.
Он сделал всего один шаг, но этого мне хватило, чтобы схватить пистолет уже обеими руками. Господи! Только бы чужак не заметил, как прыгает мушка!
— Как зовут твоего отца? — прорычал он, не спуская с меня глаз.
Я подумала, что незнакомец просто не понимает, куда попал.
— Григорий.
— А Дмитрий?
— Мой дядя.
Мужчина издал какой-то странный полувсхлип-полурык и в два шага оказался возле меня. Дуло моего пистолета уперлось ему прямо в лоб и впилось в кожу. Я уставилась на него во все глаза, осознав, что он просто свихнулся.
— Так ты — дочка охотника? — тоном, не предвещавшим ничего хорошего, протянул этот странный чужак, нависая надо мной.
Он прекрасно понимал, куда попал.
— Я сама охотник, — произнесла я и только тогда спохватилась, что мои губы дрожат.
Мужчина презрительно фыркнул. Похоже, он совершенно не испытывал страха, хотя мой палец лежал на спусковом крючке, а рука тряслась так, что я могла нажать и ненароком разнести незнакомцу полголовы.
Но, как ни странно, я поняла, что мне не хватит сил нажать. Слова отца, сказанные утром, неожиданно всплыли в памяти. Так вот о чем он говорил!
Выстрелить в живую мишень гораздо сложнее, чем в учебную.
Внезапная догадка заставила вздрогнуть. Я вытянула шею в попытке заглянуть незнакомцу за спину.
— Что-то потеряла? — с издевкой произнес он.
— Твоего… — мои губы пересохли, и я сглотнула. — Твоего фамильяра.
Об этих тварях ходили страшные рассказы. Да я и сама видела, что стало с рукой дяди Миши. Не говоря уже о смерти мамы. Фамильяры — это чудовища, которых невозможно убить. Нет в мире такого оружия, которое способно навсегда уничтожить этих зверей. Они существуют, пока жив их хозяин.
— Его нет, — успокоил меня чужак. — Как видишь.
— Да? — неожиданное облегчение накрыло меня с такой силой, что руки обмякли и опустились. — Значит, ты не лекхе?