Когда в дверь раздается звонок, настораживаюсь.
Никто не знает, что я нахожусь у Вадима. А то, что это пришла какая-то бывшая любовница, я не думаю. Он строит их так, что они боятся самовольничать, чтобы не лишиться благ, что им предоставляются.
В голову приходит, что у меня нет средств связи с внешним миром, поскольку свой телефон я отдала, и дверь открывать я не буду. Меня настораживает ситуация. Но сидеть на заднице ровно это не про меня, и я неслышно подхожу к двери и смотрю в глазок.
Максим?
Я не верю своим глазам.
Начинаю поспешно дрожащими руками открывать дверь, сама еще не понимая, чему я так радуюсь, ведь, в его представлении, я давным-давно должна быть в Москве, и он запросто может сейчас не просто отчитать меня, а снова попытаться прогнать из города.
Открыв дверь, я едва сдерживаю себя, чтобы не броситься в его объятия. Однако взгляд, которым он меня награждает, сразу остужает все мои желания.
– Что ты… здесь забыла? – по тону и по заминке, что он делает в словах, я понимаю, что Макс сдерживается, чтобы не выругаться.
Смотрю на него, как выражается моя бабушка, «бараньим взглядом» и в тон ему отвечаю:
– Какая тебе разница?
– Я купил тебе билет на поезд! – повышая голос, напоминает он.
– Я не просила тебя об этом! – чеканю в ответ.
Наши взгляды метают искры. Мы смотрим, готовые сжечь ими друг друга.
– Собирайся, ты поедешь ко мне, – наконец командует Максим.
– Не поеду! – возмущаюсь я, хотя пару минут назад хотела этого больше всего на свете.
– Я не оставлю тебя одну, пока ты не уедешь из этого города! – заявляет он, а я гляжу на него и гадаю: МММ не хочет меня оставлять, потому что все еще любит и беспокоится или просто не желает быть виноватым, если со мной что-то случится?
– Если хочешь, оставайся здесь, – как можно более равнодушно бросаю ему.
– Нет. Мы поедем ко мне.
Его упрямство просто бесит меня.
– Нет, я не поеду! – возмущаюсь я и вонзаюсь яростным взглядом в его глаза. – Ты выставил меня из дома, как ненужную вещь, и я не хочу туда возвращаться!
– Ты обещала мне не лезть в это дело. Ты вчера обещала это же Вадиму, а сегодня, наплевав на нас, поехала туда! Ника, в прошлый раз тебе повезло – ты отделалась ушибами. Ты понимаешь, что в следующий раз это может закончиться по-другому? – он говорит это так эмоционально, как никогда в жизни, и я помалкиваю и даю ему высказаться. – А я не хочу потерять тебя, как Вадим потерял Веру. Лучше я заставлю тебя уехать домой и буду скучать по тебе, но буду знать, что ты там жива и здорова!
Не удерживаюсь и бросаюсь в его объятия, как будто боюсь, что он сейчас изменится и опять станет холодным и чужим. Максим прижимает меня к себе с такой силой, что мне больно, но я предпочитаю чувствовать такую боль, чем боль внутри от разрывающегося сердца, с которой я совсем не понимаю, что делать, и я ничего не говорю ему.
Макс слегка отпускает меня и произносит:
– Если для тебя это так важно и ты хочешь разобраться в незавершенном деле, давай наймем частного детектива, но ты никаким образом не будешь принимать в этом участия.
Мои глаза тут же загораются. Это отличная идея! Я понимаю, что полиция даже не примет моего заявления и скажет, что все случившееся мои фантазии, а частный детектив может реально помочь и найти неопровержимые доказательства, которые потом можно будет предъявить правоохранительным органам.
– Да, Макс. Хорошо. Спасибо! Отличная идея! – тараторю я, сияя от радости.
Слегка оторвавшись от него, смотрю на своего любимого МММ другими глазами, ведь еще десять минут назад я не знала, смогу ли когда-нибудь увидеть этот вернувшийся живой любящий взгляд, поцеловать его.
Тут же тянусь к его губам, а встретив их, проваливаюсь в невероятные ощущения, что дарят поцелуи любимого мужчины, но в этот раз они кажутся особенно волнующими и невероятными.
– Домой? – спрашивает он, стараясь восстановить дыхание.
– Домой… – эхом отвечаю я.
Наверное, нет эмоциональнее, страстнее, чувственнее секса, чем секс после серьезной ссоры. Когда ты отдаешь себе отчет, что, возможно, этого больше никогда бы не было и только примирение дало вам этот шанс почувствовать снова всю многогранность вашей любви…
Глава 13
Мы просыпаемся от настойчивого телефонного звонка. Максим берет мобильный и сонно отвечает:
– Да. Она со мной. Да. Все хорошо. Хорошо.
МММ кладет телефон обратно, а я жду, что он пояснит, кто ему звонит в такую рань.
– Вадим спрашивал, где ты и помирились ли мы.
Максим притягивает меня к себе:
– Надо вставать, он едет к нам.
Киваю, но даже не шевелюсь. Мне не хочется покидать кровать и размыкать руки. Так здорово прижиматься к любимому мужчине в полудреме, особенно после вчерашних переживаний и пугающих мыслей, что наши отношения завершились.
Макс тормошит меня.
– Просыпайся, соня!
Не открывая глаза, бормочу:
– Это я-то соня?
– Да. Я проснулся, а ты нет.
Он начинает будить меня поцелуями, а я, все еще не открывая глаза, сладко улыбаясь, напоминаю ему:
– Просто кто-то вчера не давал мне спать.
– Но, насколько я помню, ты не возражала, – шепчет МММ мне на ухо, вызвав миллиард мурашек, заставивших меня вздрогнуть.
– Нет. Я бы и сейчас это повторила, если бы не Вадим… – пищу, разочарованно наблюдая, как Максим встает с кровати.
Вздохнув, тоже отрываю голову от подушки и тру глаза, никак не желающие нормально открываться. Чувствую себя разбитой и невыспавшейся, но сейчас уже понимаю, что надо действительно подниматься и приводить себя в порядок, если я не хочу, чтобы Вадим увидел меня в таком виде.
Вадим приезжает позже, чем я предполагала, и мы уже позавтракали. Он не заходит в квартиру, общаясь с нами в прихожей и внимательно разглядывая нас, стараясь понять, правда ли у нас все хорошо. Убедившись, что мы действительно помирились, он сразу веселеет.
Вернув мой телефон и уже дойдя до двери, Вадим оборачивается и, посмотрев на нас как-то по-отечески, произносит, немного перефразировав, слова, которые говорил когда-то и мне, и Максу:
– Если вы любите друг друга, то дорожите каждым мгновением и не тратьте время на ссоры.
Его фраза опять до мурашек пробирает меня, и я инстинктивно прижимаюсь к любимому мужчине.
– Хорошо. Будем стараться.
Вадим уходит, и я, включив телефон, с напряжением жду, когда он загрузится, чтобы посмотреть, нет ли новых сообщений с неизвестного номера. Убедившись, что их нет, я не знаю, радоваться или огорчаться. С одной стороны, их отсутствие вносит в мою жизнь спокойствие, но с другой – боюсь, что преступник затихарится и я никогда не смогу найти его и заставить понести наказание.
Когда на экране высвечиваются пропущенные звонки от питерской бабушки, я чувствую себя по-настоящему виноватой и решаю не просто позвонить ей, а приехать и извиниться.
Рассказываю о своем желании Максу, и он соглашается не просто отвезти меня, а подняться со мной, чтобы смягчить наше с ней общение (по последнему нашему разговору я поняла, к своему удивлению, что Макс произвел на нее хорошее впечатление).
Стою перед дверью, держа Макса за руку, и жду, когда бабушка откроет ее. Это происходит довольно быстро, и она, оказавшись на пороге, удивленно таращится на нас.
– Извини, – сразу произношу я. – У меня был выключен телефон, я не видела твои звонки.
Бабушка молча отодвигается, давая нам пройти. Мы входим и разуваемся.
– Проходите на кухню, – первое, что говорит она.
Послушно следуем, куда нас послали, и садимся рядом на стулья.
– Будете пить чай? – предлагает бабушка, едва войдя в кухню. Ее любезность зашкаливает, и я гадаю, хорошо это или плохо.