Но я и холода сейчас не чувствовала.
Нас запугивают, что вот в конце третьего-то курса будет страшный-непобедимый экзамен длиной чуть ли не в месяц и с принимающими, которые примчатся в наш институт едва ли не из Капитолия. А сейчас так, ерунда. Тренировочка. Укус обиженного природой комара перед схваткой со стаей голодных крокодилов.
Так что мы просто вытягивали билетики с двумя темами.
И мне повезло.
Справедливости ради, кто только этим утром удачи мне не пожелал. Помогло, что ли?.. Обычно такие пожелания не действуют — вдруг их каждый раз попросту оказывается недостаточно? Может, просто нужно набрать достаточное количество пожеланий, чтобы из фоновых помех получилось что-то дельное?
Одна тема была по журналистике. Из тех, по которым мы эссе когда-то писали. А я вчера перечитывала. Мне повезло, что тема была едва ли не самой первой, эссе по ней перечитать мне сил хватило, да и термины там использовались несложные, часто встречающиеся.
А вторая тема была из жизни. Мне выпало рассказать про семью. А про свою семью я в самом деле люблю поговорить. Особенно про братца…
Принимала у меня очень милая старушка — по ощущением, половину из сказанного мной тихим неуверенным голосом она не слышала, так что к концу ответа уверенности в голосе прибавилось (в отличие от громкости — повышать громкость попросту я не умею). Что-то у меня даже спросили. Что-то я даже поняла. А на все остальное ответ был стандартным — «сказать однозначно нельзя». Вот, чему меня научили в институте.
Принимающая сказала, что держусь я вполне неплохо. И даже книжки посоветовала — одну для расширения словарного запаса, другую — подтянуть грамматику. Названия я записала (причем одно — с ошибкой, мне на это любезно указали). Листочек с ними теперь где-то в рюкзаке лежат, скомканный. Когда буду наводить чистоту, выкину…
Но «чего-то ей все же не хватило» — так что вместо «отлично» поставили мне «хорошо». Какая жалость.
(Конечно, никакой! я сдала!!!)
Спускалась со своего места, знатно подергиваясь. Мне осталось лишь пересдать «концепции», и я буду свободна! Лето и для меня наконец начнется! В любом случае начнется, даже если не пересдам — вторые пересдачи, по словам старшекурсников, всегда на осень назначают.
Роспись в зачетке оставляла сама заведующая кафедры — у англичан традиция такая. А подпись у нее пафосная, длинная, она ее выводит полторы минуты.
Вывела.
(Странное слово — мне сразу брат вспоминается с его вечными разговорами через наушники, где он кому-то доказывает, что нужно просто вывести формулу. Всегда у меня терпение заканчивается, стоит ему произнести это его любимое «просто», даже если оно не ко мне относится).
Возвращая зачетку, она всмотрелась в мое лицо внимательно. И, кажется, даже узнала. Еще бы — в начале прошлого семестра, в сентябре, я ей с невероятным рвением доказывала, что в английском ничего не смыслю.
И все же этот ужас закончился.
(Самое ужасное, что в целом сдавать английский мне понравилось).
Прежде чем выйти из аудитории, я окинула ее взглядом. Людей почти не осталось — трое преподавателей, трое студентов. Пашка уверенно рассказывает что-то, жестикулирует. Сейчас как заметит, что я слежу, собьется… Пробормотав «до свидания» так, что мне самой почти не удалось его расслышать, я оказалась в коридоре.
«Если я выйду раньше, я подожду тебя». Но раньше-то вышла я.
Справедливости ради стоит заметить — прежде чем уйти, я простояла по ту сторону двери целых восемнадцать медленных секунд.
Когда-нибудь мне будет лет девяносто, и я буду стоять полторы минуты. Тогда, может быть, все-таки кого-нибудь дождусь.
Сейчас же не дождалась. Не знаю, почему ушла. Оправдала себя тем, что у Пашки наверняка запланированы всякие дела, что ему надо спешить домой, отдыхать, встречать лето, и что я ничего не обещала ему…
А погода на улице была мелкодождливой — это когда зонт вроде бы не нужен, но тушь, которой все никак не получается найти замену, готова поплыть с минуты на минуту. Совсем неподходящая погода для того, чтобы что-либо праздновать.
Пашка написал мне через десять несчастных минут — подозреваю, сразу, как освободился. Я к тому времени успела дойти до остановки, старательно прикрывая глаза ладонью.