- Белла, - чуть помолчав, ответила блондинка, - разве с Эдвардом было не так? А с Джейкобом?
- Нет, не так. Наверное, не так. Я знала, что Эдвард нужен мне. Но я без него выжила. Я хотела Джейка, хотела быть рядом, но выжила и без него. Я любила, в самом деле, любила, но иначе. Я не боялась их отпустить, мы были вместе, но нас было двое. Джаспер? А с Джаспером, не знаю, как сказать, но когда я с Джаспером, мы не то, чтобы вместе, но нас не двое, мы - одно.
- О, Господи, Белла, да ведь ты его любишь! – с торжеством в глазах прошептала она.
- Да, конечно. Как иначе.
- Нет, нет! Ты его любишь! Эдвардом ты была очарована и сражена, Джейкоба ты просто хотела. Всего лишь страсть, подкрепленная верностью и крепкой дружбой. Но Джаспера ты любишь, - как маленькой, втолковала мне она.
- В самом деле? Ты думаешь, это и есть та самая настоящая любовь?
- Но ведь ты понимаешь, что Джас тебе не как брат?! И он явно больше, чем просто друг. И он мужчина, просто мужчина, который рядом с тобой все это время. Заметь, единственный мужчина, который, зная тебя вдоль и поперек, остается рядом. И ты остаешься рядом, ты позволяешь ему то, чего не позволяла остальным. Ты открываешь ему свою душу. Не пытаешь быть кем-то, не боишься показать ему себя, во всех самых лучших и самых негативных проявлениях – вся ты. Это любовь!
Она говорила восторженно и воодушевленно, так, словно наши с Джаспером неясные взаимоотношения были и в самом деле чем-то крайне значительным и важным для нее. Хотя… Кто знает, возможно, ей просто скучно, или же она пытается помочь от всего сердца. Просто для того, чтобы наши с ней новые и хорошие мысли и воспоминания друг о друге как можно скорее вытеснили то неблаговидное, что было раньше.
Я молчала, глядя в окно. Может ли быть так, что Розали права? Как понять? Как выяснить. Раньше мне казалось, что Эдвард – моя единственная и вечная любовь. Я чувствовала это, и я в это верила. Но прошло всего лишь несколько недель после нашей свадьбы и моего обращения, а я уже умудрилась разочароваться в муже и запасть на другого. Почему так случилось? Как объяснить, что я разлюбила Эдварда так же быстро, как в него влюбилась. В один миг. Раз – и все, конец, словно и не было нашего прошлого, нашей любви, бед и радостей, нежности. Разве так бывает, когда всей душою и всем сердцем любишь кого-то? Или, выходит, что я и впрямь не любила Эдварда? По крайней мере, не такой любовью, о которой пишут в романах и которая длится вечно, вампирски вечно.
А Джейкоб? Разве не горела я от его поцелуев? Разве я не страдала, потеряв его, разве не пыталась я всеми силами его спасти? Было, было, все это было. И вновь прошло. Разве так бывает? Может, это я не умею любить, не умею чувствовать, а довольствуюсь лишь тем, на что способно мое мертвое ледяное сердце? Не вампирское, а именно мертвое изначально, с самого момента моего рождения. И я пользуюсь лишь суррогатом любви, ее подделкой.
Если б знала я раньше, что стану причиной гибели Эдварда, разве бы я с ним так поступила? А Джейка? Нет, я бежала бы от них подальше и как можно быстрее. Уехала бы к Рене и все пусть стало бы как прежде, зато никто бы не умер, никто бы не страдал. А я? Ну, а что я… Возможно, к этому моменту я бы успела позабыть вспыхнувшее чувство, ведь в любовь-то оно все равно не переросло.
Почему так? И что мне теперь делать? Может, Розали права, и то, что чувствую и Джасперу, наконец, и есть та самая любовь. Настоящая. А что, если нет? Как быть? Как понять, определиться и выбрать? И что, если заполучив его сердце, я вновь пойму, что теперь мне нужно что-то другое. Что это, моя испорченность, или вполне естественный поиск себя и своего настоящего чувства?
И, в самом деле, во избежание подобной двусмысленности, наверное, наступила пора, когда я должна ответить самой себе: а что же я чувствую Джасперу? Кто он для меня? Как я к нему отношусь? Не как к брату, не как к лучшему другу, но и не как к парню. И кто же он тогда? Или, может, брат моего бывшего? Или муж моей бывшей сестры? А будет ли мне больно и обидно, если однажды вернется Элис? А если другая женщина? В самом деле, я уступлю Джаспера и его внимание другой, но, ведь лишь потому, что в глубине души я понимаю, что желаю ему счастья, что не смогу обидеть ту, которой он отдаст свое сердце. Я не причиню ей боли. Но не причинит ли все это боль мне? Ведь в этом случае мы отдалимся, перестанем быть одним целым, окончатся наши разговоры, сидя на кровати в обнимку, закончатся беседы по душам. И кем мы станем друг другу в этом случае? Я поняла, что окончательно и бесповоротно запуталась. В себе, своих чувствах, своих отношениях. И, что самое важное, я не понимала, что чувствует Джаспер. Все это время я была так зациклена на себе, на собственных переживаниях, на моей, несомненно, большой и вполне реальной вине перед Калленами, Эдвардом, Джейком, что я просто упустила из внимания тот факт, что ведь и Джаспер – тоже живой человек, со своими эмоциями, своим мнением, отношением. Я принимала его помощь, словно он был мне должен, и ничего не давала взамен. И он помогал, ничего не требуя. Но ведь для чего-то он это делал… Жалость, сочувствие, желание спасти? Мы не были дружны ранее, но кто я теперь для него? Подруга его бывшей, жена погибшего брата, знакомая, запутавшаяся родственница, которой нужно не дать пропасть окончательно? Что он думает о нашем будущем? Есть ли у него планы?
Так много вопросов, на которые у меня нет ответов.
Но в этот раз я буду умнее. Я должна набраться смелости и с Джаспером поговорить.
- А где Джас? – решив для себя, спросила я у Розали.
- Они с Карлайлом и Эмметтом обзванивают знакомых, ищут помощи на стороне, одним ведь нам не справиться.
- Да, да. Конечно. Надеюсь лишь, что Элис этого не видит. Решение просить других о помощи – это ведь тоже решение, ведь так?
- Думаю, да, - соглашаясь, кивнула Розали, - но щит должен ее сбивать, по крайней мере, я очень на это надеюсь. Нам бы еще пару-тройку дней и тогда, даже если Вольтури придут сюда, мы будем сражаться за наше будущее. А другие нам помогут: у многих на итальянцев зуб. Денали прибудут вечером. Владимир, Стефан и их клан из Румынии – завтра. Обещали подъехать египтяне. Может, еще кто согласится.
- Было бы хорошо. Честно говоря, я не очень хорошо представляю эту битву, которая, без сомнения, состоится. Страшно. У них большое число стражников и много талантов. И даже если мой щит нам поможет, их все равно больше.
- Я верю, и ты верь. Правда на нашей стороне. К тому же, как минимум, Джейн уже нет. Алек будет в бешенстве, но все же – убит и растерян. Это тоже может дать преимущество. Больше всего я боюсь того момента, когда увижу по ту сторону Элис. Наверное, именно в этот момент я пойму окончательно, что произошло, и что она потеряна для нас. А сейчас, сейчас еще нет. Я еще не осознала, вроде знаю, понимаю, но не принимаю в сердце.
- Да, - я согласилась с Розали, - и я этого боюсь. Но еще больше я боюсь того, что не сдержусь, вспомню, как она убивала Джейка, и я не смогу, простить Элис – выше моих сил. Если мы сойдемся в схватке, я ее убью. И это пугает. Я только недавно поняла, что могу убить, и не хочу, но могу. И буду считать это, в целом, поступком правильным. Быть может, есть вещи, которые нельзя простить?
- Я не знаю, Белла.
- Вы простили меня, а я не могу простить Элис за то же самое. Значит ли это, что я действительно ужасна?
- Это не то же самое. Это совсем разные вещи. Элис действительно перешла ту черту, за которой потерла себя. Она теперь иная. И прежней ей уже никогда не стать, даже если она сама того захочет всей душой.
- Мы все изменились.
- Но не потеряли себя, - уверенно парировала Розали.
- Если честно, мне кажется, именно это со мною и произошло, - с приличной долей скепсиса произнесла я.
- Нет, Белла. Если бы ты стала не собою, ты бы сейчас таким вопросом не задавалась. Ты бы сейчас убивала в Вольтерре по просьбе Аро и считала это действом совершенно нормальным. Просто тебе больно. И это вполне понятно и отчасти даже хорошо. Боль говорит о том, что ты все еще жива и, более того, ты - человек. Запутавшийся, оступившийся, но все еще тот же самый добрый и отзывчивый человек, каким и была.