— Эмерсон?
Я киваю.
— Давно не виделись, — говорю я, чувствуя одновременно радость и сильное сожаление.
— Боже мой! Не могу поверить, что это действительно ты. Сколько времени прошло.
— Мне очень жаль. Я… — моя решимость покинула меня и, заикаясь и бормоча, пытаюсь разобраться в своих спутанных мыслях.
— Пойдем ко мне в кабинет, — она кладет руку мне на спину и ведет к двери в конец галереи.
Ее кабинет – хаотичное скопление холстов, банок с красками, незаконченных эскизов и бумаг на каждой поверхности. В центре стоит большой стеклянный стол, а стул рядом с ним больше похож на трон.
— Когда ты приехала в Мельбурн? — спрашивает она, когда мы садимся.
— О. Ну, — это так неловко. — Пять лет назад.
— Что? — ее глаза расширяются в недоверии, которого я ожидала. — Почему ты так долго искала меня?
Я жую нижнюю губу, пока она не начинает кровоточить.
— Не то, что искала, — честно отвечаю. — Я до сих пор в шоке от того, что мне вообще пришлось посещать занятия по рисованию, не говоря уже о вашей галерее.
— Ты – та девушка вчера вечером, которая не смотрела на меня, когда нас представили.
Я киваю.
— У меня был шок при виде вас, и я запаниковала. Извините. Это было грубо.
— С чего бы тебе паниковать, милая? Я не понимаю, — она подвигается вперед, упирается локтем в подлокотник и наклоняется. — Почему ты не позвонила, когда приехала в город? Я бы могла помочь тебе.
— С чего вы взяли, что мне нужна была помощь? — защищаюсь я.
Она вздыхает.
— Ты живешь здесь уже пять лет и ходишь на занятия по арт-терапии. Возможно, я спешу с выводами, но что-то подсказывает, что тебе не помешала бы дружеская поддержка.
Не знаю, что сказать. Это правда, мою жизнь не назовешь успешной, но она была большой частью моих самых болезненных воспоминаний, и я никогда не планировала снова ее увидеть.
— Девушки, которую вы встретили пять лет назад, уже давно нет. Я не наивный подросток со звездами в глазах, и я была бы очень признательна, если бы вы не афишировали наше давнее знакомство. Я не хочу, чтобы Джош или кто-то еще в классе знал о глупых мечтах моей прошлой жизни.
— Почему ты занимаешься с Джошем, если отвернулась от своей страсти и своего невероятного таланта?
— Его занятия — это просто зуд, который мне хотелось почесать. Я, разумеется, не искала это.
— Думаю, Джош хотел бы знать, кто ты. Вообще-то, он…
Я перебила ее:
— Пожалуйста, Мадлен. Я знаю, вам это кажется странным, но я ни с кем не говорю о своем прошлом, и я была бы признательна, если бы вы уважали это.
Она встает и подходит к буфету из дубового дерева. Взяв кувшин с водой, она наливает два стакана.
— Если ты не преследуешь свои мечты, то что? — она поднимает бровь, и мне кажется, что она заглядывает мне прямо в душу. Это обезоруживает, и я неловко ерзаю на стуле.
— Недавно я начала работать в «Выпечка у Кэрри», это чуть дальше по улице.
— О. Как давно ты там?
— Не очень долго.
Она выглядит задумчивой.
— Значит, ты устроилась на работу недалеко от моей галереи, но никогда здесь не была. Меня не было последние два месяца, иначе встретились бы раньше.
Я качаю головой.
— Эмерсон, чувствую, может быть, ты хотела, чтобы это произошло.
— Что вы имеете в виду? Я потеряла вашу визитку и не знала, что это ваша галерея.
Она поднимает руки в защитном жесте.
— Послушай, я не шутила, когда говорила о любой посильной помощи. В то время я имела в виду контакты и, возможно, наставничество, но думаю, что теперь тебе нужен кто-то, чтобы слушать.
— Вы продали мой рисунок? — спрашиваю я. Иронично, но я надеюсь, что она не смогла найти покупателя.
— Я покупала его в подарок другу, — ее взгляд смягчился. — Я думала оставить его себе, полагая, что это хорошая инвестиция. Я верила, что однажды ты станешь знаменитой художницей, и у меня будет один из твоих оригиналов.
— Вы его отдали?
Она кивает.
— Я отдала его Джошу.
— Джош, который учитель рисования? — потрясенно спрашиваю я.
— Единственный и неповторимый, — отвечает она. — Вот для кого я его купила. Я помогала ему во время учебы, и верю, что у нас есть особая связь. Когда его отец умер, упокой Господь его душу, Джош практически жил в моей галерее и, в конце концов, я дала ему работу. Когда я вернулась из поездки, где встретила тебя, его работа заключалась в том, чтобы распаковать работы, которые я собрала в своих путешествиях.