Вернувшись в дом, я хватаю с заднего сиденья свою запасную куртку, прежде чем прыгнуть обратно в машину Джоша, чтобы поехать в город.
— Не могу поверить, что это было практически рядом последние пять лет, а я никогда не была здесь, — говорю я, когда мы пробираемся через потрясающий пейзаж.
— Мне нравится здесь, как и контраст города, поэтому я благодарен, что могу провести там много времени, — говорит он. Поворачиваюсь к нему лицом. — Мне повезло, что у меня есть лучшее из обоих миров.
— Думаешь, твоя мама навсегда останется в этом большом доме?
Он кивает, но даже со стороны я вижу печаль, мелькнувшую на его лице. Его руки сжимают руль чуть крепче, а плечи слегка приподнимаются. Он так беспокоится о своей матери, и я нахожу это милым. А еще меня мучает чувство вины за то, что я не скучаю по своей. Я не проронила ни слезинки, когда оставила ее и всех, кого знала, и редко вспоминала о ней. Это делает меня монстром?
— Она цепляется за этот дом, как будто от этого зависит ее связь с отцом, — он бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем снова сосредоточиться на дороге. — Не думаю, что это хорошо.
— Что это значит?
Он глубоко вздыхает.
— Она больше не живет.
Я делаю паузу, чтобы понять, что он говорит. Интересно, как она жила до того, как потеряла мужа?
— Чем занимался твой отец?
— Он был инвестиционным банкиром одной из крупных фирм города.
— Как познакомились твои родители?
Он улыбается.
— Любовь с детства.
— Похоже, они были счастливы вместе.
— Верно, — он качает головой. — Это абсолютная трагедия, что его забрали у нее, когда они планировали всю свою совместную старость. Они были лучшими друзьями.
— Похоже, он был великим человеком.
— У моего отца была лучшая трудовая этика из всех, кого я когда-либо знал, но у него были четкие приоритеты, — кадык Джоша подпрыгивает, когда он смотрит на дорогу впереди. Это, очевидно, сложная тема для него. — Его жена и дети были для него всем, и он никогда не подводил маму. Она была замечательной матерью и заботливой женой, но она знала, что, если дела дома пойдут плохо, она может сообщить ему, и он будет там, — он снова бросает на меня быстрый взгляд. — Он был настоящим мужчиной.
— Что-то мне подсказывает, что ты очень похож на своего отца.
Мы останавливаемся на красный свет, Джош рассматривает меня.
— Все, чего я когда-либо хотел, чтобы родители гордились мной.
Сглатываю ком в горле. У нас с Джошем было совсем разное детство.
— Я видела твою маму всего один раз, но она так хорошо о тебе отзывалась.
Загорается зеленый, и мы пересекаем перекресток, прежде чем Джош снова говорит.
— Она моя опора, и я стараюсь быть для нее лучшим сыном, насколько могу.
— Расскажи, как ты стал преподавать арт-терапию.
— Я хорошо рисовал в школе, — говорит он, быстро взглянув на меня. — Но я никогда не считал это карьерой. Как ты знаешь, папа умер через несколько лет после того, как я окончил школу. Я нарисовал его так подробно, чтобы запомнить, и это стало для меня своего рода терапией. Каждый день в течение нескольких месяцев я рисовал что-то, что напоминало о нем. Это было нечто осязаемое и совершенно личное. Я позволил своему горю истечь на бумагу, и это помогло.
— Ты изучал искусство, чтобы помогать другим?
— Сначала я хотел помочь себе, но преподавание оказалось для меня таким полезным, и я решил, что могу использовать горе, которое я испытал, в чем-то значимом.
Я протягиваю руку и касаюсь его плеча, нуждаясь в физическом контакте с этим красивым мужчиной.
— Думаю, то, что ты делаешь – невероятно.
— Моя жизнь была чем-то вроде чертовой сказки. Родители вместе и счастливы, никаких финансовых забот, хорошие друзья и здоровье, — он смотрит на мою руку и улыбается, встречаясь со мной взглядом. — Я знал, что папа не захочет, чтобы кто-то из нас перестал жить, потому что он умер, поэтому все, что я делаю сейчас – стремлюсь быть хотя бы наполовину тем человеком, которым он был, — он кивает, когда мы проезжаем знак. — Вот оно. Клэр, одна из моих лучших подруг, делает свечи и продает их здесь, поэтому я люблю приходить поддержать ее, — он произносит ее имя с большой любовью, и мне очень интересно с ней познакомиться.
Рынок расположен на территории местной начальной школы. Джош паркует машину, и мы выходим. Продавцы, видимо, уже почти закончили раскладку, и здесь еще не так много людей.
— Хочешь еще кофе? — спрашивает Джош. — Похоже, она открывается только в десять.
— Почему бы и нет? — говорю я, улыбаясь. — Ты знаешь хорошее место?