Он скинул кольчужные перчатки и принялся расшнуровывать на себе железный нагрудник. Он торопился как мог, но дело это было все равно не быстрое … может в этом и был глубинный смысл этого постоянного доспехоношения? Чтобы у Амины был шанс отпихнуть отвлекшегося герцога ножкой и кинуться к окну. Потому что именно так она ему противостояла – или ты уберешь лапы и вообще навсегда покинешь помещение, или я выпрыгну в окно. Знаю, это очень похоже на то, как Ревекка из «Айвенго» отбивается от храмовника Буагильбера, но в защиту Лизы и ее романа скажу, что в такой ситуации вообще не много вариантов – если только вы не мастер спорта по какому-нибудь самбо, тхеквондо и проч. Я мастером спорта не была никогда, и, поэтому, резво подскочив к единственному оконцу, я с разбегу налегла на его запертые створки.
Полагаю, меня подвело незнание особенностей средневековой архитектуры. Я почему-то думала, что по центру, между половинками окна, должна быть рама – но ее не было, и нечему было удерживать мой порыв. Я вылетела в пустоту.
Спасла меня только узорчатая, выполненная в форме кольца ручка, в которую я вцепилась, когда отворяла окно – на ней я и повисла, в то время как витражная створка окна с оттяжкой хлопнулась о внешнюю стену и пошла в обратном направлении. До моего спасения было несколько секунд, подоконник стремительно приближался – но тут верхняя петля створки не выдержала моего веса и сломалась, створка ухнула вниз, повиснув на последней, пока еще целой нижней петле.
Под ногами у меня была бездна, моя вытянутая рука перекручивалась, грозя растяжением сухожилий, но хуже всего было то, что пальцы, которыми я цеплялась за оконную ручку, потели, и начинали скользить. Но я ведь была в комнате не одна. Герцог – наконец-то! Или только мне эти мгновения показались вечностью? – герцог подскочил к окну, схватил полуоторвавшуюся створку и с силой притянул ее к себе. Меня грудью швырнуло на подоконник. Уцепившись за него свободной рукой, суча ступнями по каменной кладке в поисках какой-нибудь опоры, я просипела:
– Если еще раз…Еще раз…
– Чего еще раз? – спросил герцог, он тоже дышал тяжело.
– Если еще раз меня тронешь, я снова выпрыгну в окно.
– Но ты же не прыгнула, – произнес герцог с недоумением в голосе, – ты упала.
– Ничего. В следующий раз прыгну, – сказала я, закидывая на подоконник ногу, – отойди!
И герцог послушно сделал шаг назад.
А с настоящей-то Аминой он в этой сцене долго припирался. Ха! Одно дело изящно стоять у окошечка, грозя выброситься в окно, и совсем другое выпасть в него по-настоящему!
– Выйди и дверь закрой с той стороны! – приказала я ему.
И герцог снова подчинился. Не став дожидаться пока пройдет его оторопь, я задвинула массивный засов, и вцепилась в близстоящий комод – для верности я решила забаррикадироваться.
– Амина! Амина, черт тебя подери! – крикнул герцог, уже, видимо, несколько пришедший в себя, – ты чем там занимаешься?
– Ничем! – сдавленным голосом ответила я, так как комод был очень тяжелым.
– Впусти меня, я ведь ничего плохого тебе не сделаю!
О, конечно, быть осчастливленной самим герцогом фон Дебефом, вторым человеком после короля – разве это может быть плохо?
– Амина, я понимаю, ты злишься на меня, но знай, что я оскорблял тебя по приказу короля!
– По приказу? Короля? – я села на пол, пытаясь отдышаться, – какому еще приказу?
– Ты сопротивлялась ему, грозила себя голодом уморить, а за тебя ведь деньги были уплачены! И немалые! Вот король и приказал мне тебя припугнуть, чтобы ты знала свое место. Если бы не этот приказ…
Вот значит, оно как. А я то думала, почему король никак не защитит свою ненаглядную Амину от посягательств герцога – а он, оказывается, сам их и придумал. Коварный тип! Неудивительно, что Амина не подала ему руки, я бы тоже не стала.
– Амина! – тем временем рычал герцог, продолжая стучать кулаком в дверь, – Амина, открой! Ты очень обидела меня тогда в церкви, но я действовал по приказу!
– Сейчас тоже по приказу? – спросила я, вновь вцепляясь в комод.
– Конечно нет! Ты мне так понравилась, что я решил забрать тебя себе. Я люблю тебя, Амина! Открой!
И он еще раз саданул кулаком по двери. Но она была мощная, тяжелая, рассчитанная, наверное, на осаду. Кулаком ее точно было не пробить.
– Ты в моей спальне заперлась Амина! – прорычал герцог. – Там все мое! Там мои деньги!
– Поспишь в другом месте. А сокровища твои мне не нужны, – Сказала я, выдвигая ящик комода, и обозревая его ценное содержимое, – все что найду, я сейчас в окно выброшу, так что иди, лови.
И, судя по частым тяжелым шагам, и удалявшемуся лязгу доспехов, он действительно побежал.