Я люблю твой смех. Твои глаза чуть-чуть прищуриваются, появляются игривые складочки, а на щёчке ямочка. Так и хочется тебя поцеловать! Что я сейчас и делаю. Но ты всегда смущаешься отчего-то и тогда появляется желание расцеловать тебя ещё больше.
— Ну вот, опять начинаешь, — возражаешь ты и отодвигаешь стул подальше так, что мне уже не дотянуться до тебя.
Неожиданно кольнуло сердце, чувствовалось, что ещё чуть-чуть и слёзы вырвутся наружу. Но я сдержался. Неописуемый страх овладел моим сознанием. Захотелось прижать тебя к себе и не отпускать ни на секунду. Тогда я схватил тебя, мою любимую, и усадил к себе на колени, крепко обнял и прижался головой к твоей мягкой волнующей груди.
— Что?.. Что случилось? — от удивления ты начала заикаться.
Твоя нежная рука опустилась на мою голову, поглаживая и лаская мочку уха, расправляя пряди волос. Как же я это люблю!..
— Скажи…
— Я вдруг подумал, что будет, если ты уйдёшь?
Ты слегка улыбнулась, хихикнула, прижав к губам свой маленький кулачок:
— Почему я должна уйти?
— Не знаю… Я очень этого боюсь. Я не смогу жить без тебя!..
— Ну почему ты опять говоришь об этом? Никуда я не уйду.
— Правда?
Ты кивнула, улыбнулась и поцеловала меня в губы. Думаешь, что этим успокоишь? Но сердце моё бьётся всё так же быстро, словно пытается убежать от меня. Тоже. Новая беспокойная мысль внезапно вырвалась наружу:
— Давай договоримся, если вдруг мы когда-нибудь по какой-то причине расстанемся, то никогда не забудем друг о друге?
— Что ты там бормочешь? Почему мы должны расстаться? Что за навязчивая идея? Чушь какая, — ты недовольно фыркнула и отстранилась.
— Не чушь. Пообещай мне.
Мой твёрдый взгляд повлиял на тебя. Твоё лицо, наконец, сделалось серьёзным:
— Хорошо, обещаю. Доволен?
— Ещё нет…
— Ну что ещё? — ты разозлилась и даже сложила на груди руки.
— Нужен какой-то символ.
— Зачем любви символ? Мы любим друг друга, нам это не нужно.
— Чтобы не забыть.
— Что не забыть? — ты рассмеялась, чем обидела меня.
— Что мы любим друг друга.
— Не понимаю как можно такое забыть, — ты отмахнулась от меня рукой. — Ты что хочешь его заколдовать? — и рассмеялась.
— А я похож на мага? — мне вдруг тоже стало весело.
— Опять глупости какие-то говоришь, хотя такой умный!
— Ну…
Не успел я ничего толком ответить, как ты уже встала, обежала стол и вытянула ящик. Достала из ящика нашу копилку в форме ёжика.
— Зачем она тебе?
— Ты же сам говорил о символе.
— И что? — я, серьёзно, ничего не понимал.
Ты потрясла копилку над ухом:
— Кажется, там есть несколько монет?
Вынула пробку на пузике ёжика, на стол высыпались серебряные монетки. Ты взяла одну и протянула мне:
— Эта подойдёт на роль символа? — и улыбнулась мне.
— Да, — не глядя на монетку, а вглядываясь в твои серо-голубые глаза, быстро согласился я, обхватил твою руку и зажал в свои ладони. И поцеловал.
— Тогда договорились, — кажется, для тебя это всего лишь шутка?
Потом ты освободила свою руку, подкинула монетку в воздух и вернула её обратно, в копилку. То же самое сделала с остальными монетами. И закрыла ёжика пробкой.
Когда мы вернулись в спальню, было уже за полночь. Хоть я и закрыл глаза, но долго не мог заснуть, никак не получалось успокоиться.
— Ты всё ещё думаешь об этом? — тихо спросила ты.
Но я ничего не ответил. Я боялся, что открою глаза, а тебя рядом нет, что это лишь сон. Тогда ты прошептала мне на ухо:
— Я тебя люблю.
Сердце забилось с новой силой. Я открыл глаза.
Глава 17. Кто ты?
Серые хмурые облака неторопливо ползут по чёрному небу. Острые макушки елей еле заметно раскачиваются из стороны в сторону. Где я? Почему мне так холодно? Всё тело ломит… Справа мрачнеет слабый свет…
С трудом, но я смог приподняться и опереться локтями о землю. Почему я лежу на земле? Чёрт, будто кирпичом по голове вмазали. На лбу нащупал пухлую шишку. Поднёс руку к глазам. На пальцах застыла кровь. И давно я здесь лежу? Взглянул на часы — десять. Ни фига непонятно день сейчас или ночь? Нужно встать.
Упёршись ладонями о холодную рыхлую землю, я упал на колени. Что-то кольнуло в груди. Я потянулся рукой и не смог нащупать верхние пуговицы на жилетке, внутренний карман оторван. Голова снова закружилась, в глазах стало ещё темнее, чем в этом мрачном лесу. И я рухнул на землю. А когда очнулся, смог рассмотреть побитую машину прямо перед собой. И кто это сделал? Я аккуратно вожу.