– Эй, я тебя прибью, слышишь?
Не выдержав больше, я засмеялась, представляя себе взъерошенную Эмму. Она всегда забавно злилась и терялась, поэтому раньше все в отделе безобидно подшучивали над ней и дразнили. Эмма замечательный человек. Очень редко встретишь такую добрую и откровенную личность. Я наслаждалась временем, когда мы работали вместе. Потом её перевели к Миллеру, и он заполучил всё её внимание. Пара из них колоритная. Как говорится, два сапога – пара. Оба упрямые и гордые, но всё равно чувствительные и ранимые. Когда пришло взаимопонимание, то процесс уже был необратим. Эти двое не могли не влюбиться друг в друга. Балбес Эндрю сумел обуздать свой надменный характер и признаться самому себе, что по-настоящему полюбил. Когда-то я и представить себе такого не могла. У Эммы получилось растопить его сердце. Люди меняются, если появляются настоящие чувства. Хотелось бы и мне так. Я уже давно перестала надеяться, что смогу испытывать к кому-то искреннюю любовь.
– Вперёд. Сейчас я не против умереть. Не знаю больше, что мне делать, – заныла я протяжно. Эмма на другом конце резко замолчала. Она всегда воспринимала всё буквально. Собственно, на это я и рассчитывала.
– Ты сейчас серьёзно? Что такого страшного могло произойти?
– Ага, всё-таки интересно! – подловила я её, переходя на обычный тон. Может и трудно представить, но даже у такого человека, как я, у которого с виду всегда всё лучше всех, случаются кризисы. И настроение плохое бывает. Даже рыдаю в подушку от безысходности, усталости или потому, что достал этот мир и люди в нём. Но как только появляюсь на людях, начинаю улыбаться и излучать позитив. Будто бы меня на это запрограммировали. Поэтому никому не приходит в голову, что у меня есть проблемы и переживания. Я не идеальная и не бесчувственная – умею грустить и страдать, а вот утешить меня некому.
– Всё. С меня хватит. Я кладу трубку, – прорычала Эмма раздражённо.
– Погоди! – выкрикнула я, и следом без витиеватых вступлений выдала причину своего звонка. – Кажется, я влюбилась в господина Вольфа.
Снова наступило молчание. Ну такое признание любого бы ошарашило. Наверное, стоило её как-то подготовить, а не рассказывать всё с бухты-барахты.
– Что? – переспросила она совсем тихо. – Сабрина, ты там случайно ничего странного не выпила? Или, может, головой ударилась?
– Да нет же, – проворчала я печально. – Поэтому и звоню. С кем мне ещё этим поделиться, если не с тобой.
– Хорошо, – сдалась она. – Буду ждать в шесть в кафе напротив моего ателье.
– Спасибо! Знала, что ты не оставишь меня в беде!
– Не обольщайся. Просто не каждый день услышишь, что на замдиректора кто-то положил глаз. Хочу знать, как до такого дошло.
Я усмехнулась краем губ.
– Согласись, у меня получается удивлять, как ни у кого другого, правда?
– В этом с тобой точно никто не сравнится, – отмахнулась она язвительно, но заметно смягчилась. Мне хотелось думать, что это не простая жалость или любопытство. Вряд ли она сразу станет питать ко мне тёплые чувства только потому что я ей открылась, и всё же робко надеялась, что это шаг на пути восстановления нашей дружбы.
2
Как и договорились, Эмма ждала меня в назначенное время в кафе. Она сидела за столиком с горячей чашкой шоколада, а я подсела к ней, кладя сумку на соседний стул. Не поднимая взгляд и даже не здороваясь, она просто спросила:
– Ну, и как тебя угораздило?
Я бы предпочла для начала немножко собраться с мыслями, прежде чем начинать рассказ, но по виду Эммы определила, что не стоит испытывать её терпение. Она внимательно слушала, пока я в подробностях излагала детали нашей с господином Вольфом совместной командировки. Когда закончила, Эмма разразилась диким хохотом.
– Так и знала. Сабрина, тебе не кажется, что ты нафантазировала лишнего?
– Да говорю же – он отпадный! У меня теперь сердце замирает каждый раз, как его вижу!
От её смеха на сердце стало тепло, и я улыбнулась себе под нос, несмотря на своё отчаянное положение. Я никогда ни с кем не общалась так близко, как с Эммой. У меня нет подруг. Она, наверное, и не догадывается, как много для меня значит то ушедшее время и как я скучаю по нему. Но теперь уже поздно сожалеть. И говорить об этом тоже поздно.
– Ты не изменилась. Западаешь на красивые тела и лица, – констатировала она факт.
– Это не так!
– Ну тогда что тебе нравится в господине Вольфе кроме его шикарного тела и лица без очков?
Я задумалась. Что мне в нём нравится? Мы не общаемся. На работе видимся нечасто. Я ничего о нём не знаю. Нас ничего не связывает. Он просто меня привлекает.