Незнакомец отстранился, рыча себе под нос. Он закончил свою пытку. Вновь возбудил меня и оставил на ровно месте, умирать от желания заняться с ним любовью.
— Собирайся, Полина, — хрипло проговорил, поправляя в свободный штанах свой возбужденный член. Я покраснела, когда поняла, что следила за его рукой. — Я не собираюсь трахать тебя без твоего согласия, хотя…, — он замолчал, пробегаясь по мне похотливым, голодным взглядом, — очень того хочу, и твое тело отвечает мне взаимностью.
— Ты не можешь этого знать, — сопротивляюсь, как могу, хотя чувствую, что сейчас меня понесет. Я ведь злилась на него, и желала высказать в лицо все, что накипело. Сев на кровати, я прикрылась, смущаясь при этом. Незнакомец неторопливо зашагал на выход. — Подожди, — останавливаю его, и мужчина с любопытством уставился на меня. Вот он, его победный оскал и блеск в глазах, незнакомец ждал, когда я первой его о чем-либо попрошу. — Иди к черту! — гордо вскидываю подбородок и посылаю мужчину.
— Только, если с тобой, — ухмыляется, затем пригвождает своим тучным видом, — и побыстрее, мы отправляемся в пустыню на несколько дней.
— Что? — шокированная, я вскочила с кровати, теряя по пути плед. Теперь я предстала перед незнакомцем абсолютно голой. Как он того и хотел. Искры сияли вокруг нас, создавая напряжение и нарастающую панику, преимущественно у меня. Незнакомец рвано задышал, опуская свой пронзительный взгляд по всему моему телу. Он прослеживал каждый изгиб, а я ощущала его остроту и тепло, будто чувствовала его касания на себе. Обстановка явно накаливалась, ведь мы даже не сдвинулись с мест. Затем мужчина закрыл свои веки, и его грудь постепенно приняла плавные покачивания. Он сдерживал себя, как мог. Другой на его бы месте, уже набросился.
— Ты все слышала, — грубо и с хрипотцой замечает, затем разворачивается на пятках и оставляет меня снова наедине с собой.
Боже мой, будто оттаяла... Пустыня? Что мы в ней забыли?
Глава 11
Амир Хан
— Верблюды? Караван? — разинув рот, Полина не могла прийти в себя. Впервые за несколько дней я вывел девушку на свободу. И предпочтя пустыню городу, я ничуть не сожалел о своем решении.
— Да, Богиня, — взметнул рукой в пространство, очертив безграничность царства песков. Вдали виднелась назревающая буря, но у нас есть пару часов, чтобы добраться до кочевников, остановившихся у оазиса. Это путешествие я приготовил только для нее, для Стасиной.
Девушка смущенно опустила глаза в пол, а потом, повернула голову чуть вправо, на верблюда.
— Может, у тебя есть другой вид транспорта? — искривив свои пухлые губки, Полина брезгливо и с опаской поглядела еще раз на умиротворенное животное. Я рассмеялся, игнорируя ее ошеломление и непонимание. Служанки нарядили ее во все белое, и теперь девушка походила на настоящую принцессу востока. Ушитые золотой нитью ткани, отливали бликами солнечные лучи. Уже вечерело, и я предвкушал нашу первую звездную ночь под открытым небом.
— Не бойся, — лукаво послал ей свою ухмылку, подмигивая. Рядом все время находился Тахир. Он раздражал меня, но отец настоял на том, чтобы в пустыню мой помощник последовал за мной. Так, предупредил бывший правитель, спокойнее для него. Наверное, Полина заметила резкую смену моего настроения, уловив мой тучный и хмурый взгляд, обращенный на Тахира. Потому по-быстрому забралась на лежавшего верблюда, приподнимая подол платья. А вот стройные ноги не следовало бы оголять, пока с нами были другие мужчины. Некоторые из них настолько хранят образ незыблемой веры, что были готовы тут же наказать любую согрешившую женщину. — Прикройся, — грубо послал замечание, на что Полина никак не отреагировала. Верблюд к этому моменту уже поднялся на ноги. Зафыркал, жуя свою жвачку. Стасина покачнулась на нем, испугавшись.
— Ой-ёй, — сразу легка, обнимая животное за горб, схватилась за короткую гриву, и зажмурила глаза. Картина была забавной. Я сам подошел к ним, прогоняя своего слугу. Мужчина покланялся и отошел от нас на небольшое расстояние.
— Расслабься, Полина, ты так только пугаешь его, — погладил по мощной шее животное, намеренно приближаясь к оголенной ноге девушки. Я ласково прикоснулся к ее бархатистой коже, и Стасина мигом села прямо, словно струна, готовая принять новое звучание нот. Задышала часто, и стала ерзать на седле, усугубляя свое состояние. Знал, что она до сих пор желала разрядки, и была раздражена, ведь я не дал ей кончить от моих ласк. Я показал ей свою похоть, и тем не менее, сумел удержать свой порыв в своих руках.