Там никого не было. На столе стоял телефон. Вадим Борисович чуть не упал от слабости, мгновенно обхватившей ноги. Руки свело судорогой. Язык прилип к небу.
«Только бы успеть!» — подумал он. Огромных усилий стоило сделать ватными ногами несколько шагов к столу. Телефон пришлось нащупывать руками, поскольку взглядом впился в окно, выходящее на раскрытые ворота мастерской. В любой момент в их створе может появиться Кассир. Тогда Вадиму Борисовичу несдобровать. Но отступать невозможно. Задеревенелым пальцем он крутит тугой диск и не сразу реагирует на безжизненную тишину в трубке. Никаких гудков. Телефон молчит. Для порядка Вадим Борисович бьет по нему несколько раз кулаком. Стучит пальцем по рычажкам. Бесполезно. А на пороге мастерской появляются Кассир и толстяк-кавказец. Вадим Борисович замирает. Немного постояв, они, слава Богу, отправляются в раздевалку. Вадим Борисович, натыкаясь на табуретки, выскакивает во двор и изнеможенно прислоняется к железному косяку ворот. Сдерживая шумное дыхание, суетливо закуривает.
Не найдя Вадима Борисовича в раздевалке, Лимон поинтересовался, где еще имеются телефоны, кроме кабинета кавказца.
— В конторе стоит. Только не работает. Звонят разные. Ломают.
— И правильно делают, — махнул головой Лимон. Когда они вышли во двор, «мерседес» уже выкатили из мастерской. Рядом с ним, неловко переминаясь с ноги на ногу, боясь влезть без разрешения в собственную машину, дымил сигаретой Вадим Борисович.
— Садись, садись, — приободрил его Лимон и, пожав руку толстяку, полез в машину на заднее сиденье.
Не проехали они и ста метров, как Вадим Борисович услышал странный звук, раздающийся откуда-то снизу. Будто по днищу бьет какая-то железяка. Он обернулся и вопросительно посмотрел на Кассира.
— Ерунда, — ответил тот, — попросил, чтобы укрепили подвеску, немного перестарались.
Вадим Борисович ничего не ответил. Злоба бушевала в его груди. Он и не сомневался, что «мерседес» разденут. «Ничего, рассчитаемся, — повторил он про себя. — Эту мастерскую сдать уголовному розыску — одно удовольствие». Стук под днищем действовал на нервы. Чуть прибавил газ, и сзади поднялся просто грохот. Лимон вдруг попросил остановиться. Вадим Борисович исполнил с удовольствием в надежде разобраться в причине стука. Но Лимон достал из сумки наручники.
— Мне нужно минут на пять отойти. А тебе лучше посидеть в машине с этим предметом. Если нагрянут менты, у тебя полное алиби. Прикован.
Предусмотрительность Кассира поразила бизнесмена. Он сам протянул левую руку.
— Лучше правую, — посоветовал Лимон и защелкнул одно кольцо на запястье, а другое зацепил за руль. После этого вытащил ключи из зажигания. — Отдыхай пока.
Он скрылся в ближайшем подъезде. Вадим Борисович немного подождал и свободной дрожащей рукой набрал номер телефона, данного ему для связи во время первого звонка на Петровку. Сработало четко. Ответили сразу. Вадим Борисович выпалил информацию на одном дыхании. На вопрос: «Какие возникают пожелания?» взмолился: «Только не берите его в машине! Первым делом он разнесет мне череп. Я ведь вам помогаю и очень рискую…» Его заверили, что до гостиницы «Советская» никаких действий по задержанию предприниматься не будет. Вадим Борисович с облегчением бросил трубку. Лимон не появлялся. Бизнесмен после столь опасного разговора понемногу пришел в себя. Он все еще переживал испуг, но в глубине души рождалась будоражащая уверенность в удачном исходе. Когда Лимон сел в машину, Вадим Борисович уже полностью контролировал свои эмоции и безучастно наблюдал за метелью, начинающей закручивать на шоссе снежные воронки.
— Погода просто по заказу, — весело сообщил Лимон и предложил бизнесмену управлять машиной, не снимая наручников.
Особого труда это не составляло. Они выехали на Садовое кольцо в направлении трех вокзалов. Интенсивность движения возросла до предела. Начался утренний час пик. Машины буквально лезли одна на другую. Метель усиливалась.
Мелкие снежинки летели во все стороны. Небо и земля перемешались в единой круговерти. В этой бурлящей снежной массе дальний свет фар высвечивал от силы метра три-четыре. Вадим Борисович переживал, что из-за погоды милиция может их потерять или упустить в самый неподходящий момент. Поэтому он ехал не спеша, стараясь постоянно попадать в световые пятна. Лимон хвалил пургу и торопил бизнесмена. Когда они проехали мост через Яузу, сердце Вадима Борисовича отчаянно забилось. «Если бы не Кассир, тут бы сейчас Вадима Борисовича арестовали», — подумал он о себе в третьем лице и невольно сбросил скорость.
Перестроившись в правый ряд, Вадим Борисович притормозил за черной «вольво», почти полностью залепленной снегом и мигающей габаритными огнями. Над ней высился большой овальный рекламный щит «Интермода». Светом фар бизнесмен дал понять, что готов к встрече. Лимон перебросил на переднее сиденье коробку с иконами, которую еще в мастерской достал из багажника. Некоторое время «вольво» сохраняла загадочное безмолвие. Вадим Борисович еще раз посигналил фарами. Из нее вылез невысокий юркий человек в шапке с опущенными ушами. В руке держал дипломат. Мелкими шагами засеменил к «мерседесу». Лимон откинулся в глубь салона, но оставил на спинке водительского сиденья руку с пистолетом, отобранным у бизнесмена. Дуло покоилось рядом с ухом Вадима Борисовича и задиристо отражалось в верхнем зеркале.
Человечек юркнул в машину. Приветствуя Вадима Борисовича, он либо не заметил пистолета, либо продемонстрировал восточную непроницаемость. Улыбка на его лице и длинное слащавое приветствие явно не вписывались в напряженную атмосферу, царящую в салоне «мерседеса».
— Учитель Те, — быстро заговорил в ответ Вадим Борисович, — я тоже рад продолжению нашего сотрудничества. У нас, к сожалению, мало времени. Иконы подлинные. Объявлен всероссийский розыск. В этой коробке целое состояние.
— Да, да, — согласился кореец. Коробка уже лежала на его коленях.
— Но я должен посмотреть. Хотя из ваших рук, господин Вадим, можно брать без экспертизы.
— Мое имя — лучшая рекомендация в бизнесе, — Вадим Борисович гордо посмотрел в сторону Кассира. Тот в ответ махнул головой.
— Да, да, — заулыбался кореец.
— В этой коробке целое состояние, — продолжал бизнесмен.
— Понимаю, — Те Тень Гу раскрыл коробку, достал маленький фонарик и принялся изучать иконы. Не отрываясь от этого занятия, он как бы невзначай спросил:
— Не тяжело в наручниках водить машину?
— А чтобы не сбежал, — вдруг вставил Лимон, — иконы мои. И деньги тоже. Господин Вадим при них — гарант качества. У тебя «зеленые» с собой?
— Как договорились, — не оборачиваясь, подтвердил кореец, тщательно рассматривая доски, на которых были написаны иконы. Потом он щелкнул языком и задумчиво произнес:
— Слишком дорого. Да и наличными такую сумму собрать довольно сложно.
— Это твои проблемы, — безразлично произнес Лимон и дулом пистолета начертил в воздухе нечто вроде знака вопроса.
— Проблемы общие. Вы поставили меня в форс-мажорную ситуацию.
— Если нет налички, вываливай отсюда, — скомандовал Лимон.
Те Тень Гу все с той же улыбкой обратился к бизнесмену:
— Уважаемый господин Вадим, этот человек не умеет себя вести.
— Зато умеет стрелять после одного предупреждения, — отрезал Лимон.
— Извините, в таком случае разговор не получится. — Те Тень Гу не снимал улыбку с лица, но глаза его цепко и настороженно изучали Вадима Борисовича.
— Пойми, моему другу нужны деньги сейчас, — как можно мягче и почти извиняясь, произнес бизнесмен. — Иконы стоят того. За последние годы это самые ценные доски.
— Да, и потому их долго придется не выставлять… — Снова нырнул в свою стихию кореец.
— Вадим Борисович, он что, не собирается платить? — дуло пистолета снова вопросительно задралось.
— Ох, в каких трудных условиях приходится работать в России, — вздохнул Те Тень Гу. И добавил:
— Кроме меня, их все равно никто не купит. Меня в Азии уважают.
— Ладно… Когда в кустанайской степи подтирался камнем, на условия наши не жаловался, — своей грубостью Лимон давал понять, что не собирается вести в машине приличествующий масштабу сделки торг.