— Ингрид? — спросил один из них, и красивая женщина с бритой головой вышла из-за одной из установленных ширм.
— Бренна!— воскликнула она и захлопала в ладоши. Ингрид сбежала по трем маленьким ступенькам и остановилась передо мной. Она была ниже меня на фут, с темной кожей и татуировками на руках. На ней был черный жакет и обтягивающее красное платье, которые были абсолютно модными и выглядели потрясающе, но на ногах она носила шлепанцы с большим желтым цветком сверху.
Они были такими уродливыми и глупыми. Что делало их отчасти красивыми.
— Приятно познакомиться, — небрежно сказала она. Ингрид не обняла меня, не схватила и не поклонилась… поклон был нелепым. Всю неделю, когда кто-то кланялся мне, я кланялась в ответ. Я не могла остановиться. Она просто улыбнулась мне, как будто мы были старыми добрыми подружками.
— Мне нравятся ваши туфли, — сказала я, немного пораженная туфлями и той гребаной силой, которую излучала эта женщина.
— Ты и я, возможно, единственные в мире, кто это делает, — сказала Ингрид, глядя на них сверху вниз. — Они просто веселые, ну знаешь? И, честно говоря, забавно носить во дворец что-то нелепое. Меня радует, что все так стараются задрать нос.
У меня свело живот и внезапно захотелось, чтобы Эдда была со мной рядом. Моя кузина и лучшая подруга. С дошкольного возраста. С тех пор как она переехала в соседний дом, когда мне было три года и мы жили вместе в Эдинбурге. О боже, дружить с ней было так мило. Отстойно, что здесь не было ни одного моего друга.
— Вы здесь, чтобы одеть меня для торжественного приема? — спросила я.
— Да. Но только если ты не против. Гуннар сказал, что к тебе приставили Бриджит. — Ингрид сделала такое лицо, что я улыбнулась. Ингрид была полной противоположностью Бриджит. И я уже чувствовала себя с ней комфортнее, чем когда-либо с Бриджит. Комфортнее, чем с кем-либо, кого я встречала во дворце.
— Все лучше, чем Бриджит.
— Отлично! Почему бы тебе не показать мне, что у тебя есть? — спросила она.
Ну, я ненавижу это платье. Это было платье, которое моя мама купила мне в тот вечер, когда я была дома на каникулах, и король пригласил нас всех на ужин, когда он приехал на Южный остров в прошлом году. Это было похоже на платье, которое наденет шестидесятилетняя мать невесты. Оно состояло из оборок черного цвета. Платье было худшим.
— Но мне нравятся они, — сказала я и достала из коробки красные туфли. Это были туфли на каблуке в стиле кинозвезды в стиле пятидесятых, которые я купила в центре Эдинбурга, и они давали нужный ракурс моей задницы и длину ног, и они были удобными. Именно поэтому это были чудесные туфли.
— Превосходно, — сказала Ингрид. — Они первосходны. Давай выстроим образ, взяв их за основу.
Начиная с этого момента, я могла сказать, что уже без ума от нее.
— У меня также есть это. Вещи принадлежали моей бабушке по папиной линии. Из носка правой красной туфельки я вытащила маленький бархатный мешочек. Я наклонила его, и длинная нить черного жемчуга заполнила мою ладонь.
Ингрид буквально ахнула. Открыв рот, она посмотрела на меня, а затем снова на жемчуг.
— Готовы ли вы выглядеть потрясающе? — спросила Ингрид, и я впервые за неделю, что была здесь, улыбнулась.
Я и правда улыбалась.
Глава 4
Тогда
Гуннар
Я избегал Совета большую часть своей жизни. Как принц, я имел право голоса во всех правительственных вопросах, и обычно я голосовал в соответствии с мнением моего дяди, который был главой Совета. Но девять членов Совета постоянно пытались меня в чем-то убедить. В последнее время было много разговоров о правах на нефть в океане у северного берега. А уклонение от Совета на государственных мероприятиях я превратил в искусство.
Я настолько преуспел в этом, что большинство членов Совета отказались от давления на меня.
Но только не Энн Йоргенсон. Тронный зал был полностью заполнен для вечеринки, но она нашла меня.
— Принц Гуннар, — сказала Энн, поймав меня на возвышении, где я держал фляжку самогона по рецепту Алека, спрятанную в подушках отцовского трона.
Это святотатство привело меня в восторг.
Если кто-то и заметил, никто не потрудился остановить меня. Или не пытался отнять фляжку.
— Член Совета Йоргенсон, — произнес я, стараясь не выдать скуку в голосе.
— Ты подумал о поездке в Бринмарк-саунд после свадьбы? — Боже, в ее голосе звучало такое нетерпение. Безжалостно прорывалось наружу. Как будто надежда была у нее в бесконечном запасе. И если она будет стараться изо всех сил, я куплю кое-что из того, что она продает.
Она была единственным членом Совета, которого я не убедил в своей полной и непоправимой бесполезности. Я понятия не имел, за что она держится.
После свадьбы был запланирован королевский визит. Мой отец должен был быть в свадебном путешествии, так что мне предстояло совершить унылое путешествие в пролив Бринмарк. Это был портовый город, ближайший к тому месту, где было обнаружено месторождение нефти, и член Совета Йоргенсон подумала, что если я поеду туда и поговорю с людьми, то мне будет поровну на то, что, по ее мнению, меня должно заботить.
Женщина не могла уловить ни малейшего намека.
— Подумал, — сказал я ей, делая глоток из фляжки, затем убирая ее обратно между подушками. Она не могла скрыть смятения на лице, в чем, конечно, и был смысл. — Там есть бар, который мне особенно нравится. Кекс. Возможно, вы слышали о нем.
— Мне плевать на бар.
— Очень жаль. Это действительно что-то...
Энн шагнула ближе ко мне, ее прямые каштановые волосы практически дрожали от эмоций. От волнения мне стало не по себе, и я отступил назад, но она продолжала приближаться, пока я не уперся спиной в трон.
Неужели меня... запугивает Энн Йоргенсон?
— Твой дядя собирается продать наши права на нефть тому, кто больше заплатит, и наша страна будет лишена всех будущих богатств.
— Энн, — сказал я, пытаясь успокоить ее. — Я думаю, что вы могли бы быть...
Она наклонилась вперед, ее лицо вспыхнуло, и я понял, что она не была встревожена или разочарована мной - она была в ярости.
— Твой отец умрет, и эта страна будет принадлежать тебе. Ты не можешь вечно быть принцем Плейбоем. Твои люди нуждаются в тебе. Пора повзрослеть, Гуннар.
Энн повернулась и пошла прочь, оставляя за собой запах выжженной земли. Я моргнул, почувствовав что-то, что мне совсем не понравилось.
Старые законы позволили бы мне посадить ее на поток льда за то, что она так со мной разговаривала.
Я скучал по старым законам.
Фляжка на троне была наполовину пуста, и она просто не годилась, поэтому я схватил фляжку и огляделся в поисках Алека. Потому что это дергающее чувство жжения в моей груди нужно было заглушить. Я оглядел сверкающую толпу, заполнившую тронный зал. Члены Совета, вся королевская семья, включая моего дядю и его детей, особые гости, сановники из соседних стран. Это была впечатляющая толпа.
Чертова наглость советника Йоргенсон. О ком она думала?..
Эта мысль затихла у меня в голове. Это зудящее, жгучее чувство в моей груди исчезло.
Алек был в другом конце зала, его рост и копна рыжих волос и бороды позволяли ему выделяться практически в любой толпе, но именно человек, стоящий рядом с ним, привлек мое внимание и опустошил мой мозг.