Короче, я решил, что расскажу ему, конечно, про неё, ну и вообще их познакомлю. Но потом, позже, при других обстоятельствах. Когда он успокоится, когда не будет всей этой фигни, что он жаждет забрать меня домой, а я, типа, класть хотел на него из-за неё. Потому что мне надо, чтобы он нормально её принял, без негатива.
Превозмогая себя, я выдавил:
— Да какая, нахрен, девушка? Что ты начинаешь? Просто нормально мне тут, а всякое говно везде и с кем угодно может случиться.
Отец отвернулся к окну. Долго молчал, я уже чуть не задремал, потом сказал:
— Ладно, мы сейчас оба на нервах. Давай так: сегодня никуда не поедем, ни домой, ни в лагерь. Остановимся в Байкальске, в гостинице. Отдохнем, а завтра утром на свежую голову решим, что будем делать дальше.
— Давай, — согласился я, мгновенно повеселев.
Его предложение прозвучало как нельзя кстати. Я всё это время как раз обдумывал, как свалить без палева от отца и как добраться до Байкальска, и тут всё решилось само.
Получаса не прошло, как мы оказались на месте. Отец снял нам номер один на двоих. Это плохо, придется ждать, когда он вырубится, а мне аж припекало, как хотелось скорее найти Марину.
Первым делом я забрался под душ, потом мы спустились в ресторан при гостинице, поужинали. Я думал, что съем вообще всё, что у них там есть, но не осилил даже половины из того, что заказал отец. Ну а затем мне снова повезло. Только мы поднялись в номер, как отец сказал:
— Ты ложись спи, отдыхай, набирайся сил. Тебе надо. А я в баню, пожалуй, схожу попарюсь. Тут, говорят, отличная банька. Может, тоже хочешь?
— Не, я пас.
Даже если бы я не рвался к Марине, эти банные посиделки вообще меня не вставляют.
Отец ушёл, а я на всякий случай немного подождал и тоже свалил. У полусонной администраторши выспросил, где находится больница, она тут, слава богу, одна, и отправился на поиски. По пути мне попался ночной павильон, где я прикупил каких-то шоколадок. Жалко, Рафаэлло не было. Заодно ещё раз спросил у продавщицы дорогу.
***
Больница была двухэтажная и совсем не большая. Ломиться в двери я уж среди ночи не стал, а влез в открытое окно туалета на первом этаже, осторожно вышел в коридор. Везде — тихо, темно и пусто. Куда идти? Без понятия. Подался наобум налево. И там же, в коридоре, обнаружил спящую на кушетке тетку. Вспомнил, что видел её в лагере. Кухарка, кажется. Наверняка ведь, прикинул я, она тут с Мариной. Значит, Марина где-то рядом.
Сунулся в ближайшую палату — мимо, хорошо хоть никого не разбудил. Заглянул в следующую — и как-то сразу понял: здесь она.
Пригляделся — точно. Лежит на боку, свернувшись калачиком. Меня аж захлестнуло от нежности. Присел на её кровать, и она тут же проснулась, подскочила как ужаленная. Но узнала меня и сразу успокоилась.
— Тимур… ты не уехал?
— Как видишь, — я наклонился к ней и легонько коснулся губами её губ. Всего на мгновение, потом она отклонилась.
— Мне сказали, ты уехал с отцом.
— Я никуда от тебя не уеду.
Я снова потянулся к ней, снова нашёл её губы. Приник с жадностью. Она дала себя поцеловать, но вскоре опять отстранилась.
— Подожди, нельзя же так, — зашептала нервно, хотя, как я успел заметить, в палате она лежала одна. Остальные две кровати были не заняты. Так что кого стесняться?
— Кто сказал? Всё можно, — я обнял её, но на этот раз она не дала себя поцеловать.
— Тимур, не надо, пожалуйста.
Я убрал руки, сел прямо.
— Ну что не так, Марин?
— Как ты вообще здесь оказался?
— К тебе пришел. Мы тут с отцом в гостинице остановились. Захотелось тебя увидеть. Завтра он уедет домой, а я останусь. А это тебе, сладкоежка, — я вывалил рассованные по карманам шоколадки ей на одеяло.
— Тимур… — вздохнула она. — Ну зачем? Но спасибо, конечно.
Она собрала их и сложила на тумбочку. Посмотрела на меня. И я непроизвольно напрягся. Я не видел в полумраке её выражения, но почувствовал нутром — сейчас она скажет то, что мне не понравится. Под ребрами сразу зажгло. Ещё и пауза эта…
— Тимур… не надо было тебе приходить.
— Почему? — спросил я спокойно, хотя сердце бухало так, что в ушах стоял грохот.
— Тебя могли… могут увидеть. Это нехорошо.
— Да плевать. Пусть видят. Что тут такого?
— Ты не понимаешь, — вздохнула она.
— Ну так объясни.
— То, что между нами было… в пещере… это было просто…
— Это был инстинкт самосохранения, — зло напомнил я её же слова.
— Нет. Я не то хотела сказать. Я думала, нас никогда уже не найдут и отпустила тормоза, понимаешь? Но для меня это ненормально — вот так взять и переспать с мальчиком, едва его зная. Это нехорошо, неправильно, это… порочно. Тем более я здесь психолог, а ты… ну это все равно что учительница спуталась бы с учеником … понимаешь?