Оставалась пара-тройка часов на сборы, и я должен был отправиться в центр.
Если бы я тогда мог знать, что на этом корпоративе я встречу её, то подготовился бы в сто раз лучше. Привел себя в порядок, нашел самые лучшие песни и слова - сделал бы всё возможное, чтоб заслужить потерянное доверие.
Мне хотелось выглядеть хорошо, петь чище, да и в целом стать лучше - тем, кем Рита могла бы гордиться. С кем не страшно. Кому можно спокойно довериться. Я хотел быть таким человеком для нее и стал готов на всё возможное и невозможное, как только снова увидел.
Я топтался на кухне под злорадные смешки Михи и пытался хоть на чем-то сфокусироваться. Через день нас ждал ещё один концерт. Но друзья только ржали и сонно таращились на мои попытки собраться. В ответ я рычал и скалился, угрожал отказаться от выступления и свести всех своим зудением в могилу, но друг под громкий смех выдал мне одежду, немного помог привести себя в порядок и пинками выпроводил из квартиры.
Белое такси спокойно везло меня по нужному адресу, а я всё вглядывался в похожих и думал - может, где-нибудь здесь прячется моя мышка? Нервно глядел на часы и убеждался в том, что не стоило пренебрегать отдалённостью снятых апартаментов от центра, ведь это напрямую влияло на опоздания. Приложения в телефоне показывало семибалльные пробки, я со злостью похлопывал по переднему сидению и нервничал. Опаздывать никогда не любил, а пунктуальность являлась одним из моих немногих плюсов. Водитель так же раздражённо каждый раз глядел на карту, изменял масштаб, пытался выглядеть нечто интересное впереди, и бубнил себе под нос оправдания.
-Да не бойтесь, небольшая задержка не страшна, - выдал сквозь зубы.
Если бы я тогда мог знать, что на празднике жизни меня поджидала Снегирева, то вылез бы из авто и побежал к ней навстречу.
В итоге приехал почти на полчаса позже нужного, без церемоний поздоровался с заказчиком и сразу прошел к роялю. Все сразу замерли в большом помещении, наполненном находящим декором и людьми. Они ждали хлеба и зрелищ.
Я начал спокойно играть одну из последних песен, которую удалось написать всего за ночь.
Слова давались легко. Пальцы порхали над клавишами. Из горла размеренно летел звук. И все присутствующие застыли - жадно смотрели, с нескрываемым интересом.
Выглядел я не очень: глаза были ещё немного красными, волосы превратились в ряд сосулек на холодном порывистом ветре, а наряд... В остальные дни я одевался лучше, но Миха в этот раз немного переборщил с костюмами. На мне были темные штаны, которые совсем уж невыгодно показывали и без того худые ноги. Сверху же я натянул удлинённый кожаный жилет. В районе груди находилась небольшая молния, которой можно было этот срам застегнуть и попытаться согреться. Также Муравьёв навесил на мои запястья и шею различного рода бижутерию. Кожа уже начала зудеть.
Конечно, наш барабанщик думал об общем стиле, и все на следующем концерте должны были выступать в подобных одеяниях. Вот только на светском рауте этот наряд не вписывался ни в одни рамки, к тому же предстояло исполнение сугубо лирики. Я, словно белая ворона с огромной красной мишенью на лбу, пытался строить из себя гениального музыканта, отчаянного рокера, которому по барабану абсолютно всё. Ровно до того момента, пока в паре метров от меня со второго этажа не спустилась она. Сперва пару раз моргнул в попытках отогнать видение, но ничего не произошло. Мотнул головой, но она всё ещё стояла напротив.
«Сон? Слишком реалистичный. Галлюцинации от алкоголя? Может, виски палёный попался? Маловероятно, я всегда у проверенных поставшиков выпивку беру. Тогда что же это? Просто видение? Желание организма? Что?» - судорожно пытался понять.
Приталенное красное платье выгодно подчеркивало то, что можно и нужно было показать, открытые плечи, на которых спокойно располагались завитки волос из свободной прически, манили к себе. Но самое главное - глаза. Немного испуганные, красивые, бездонные. Она спустилась полностью и пару секунд смотрела на меня. А я на неё. Ничего не происходило, казалось, замерли все присутствующие. Даже звук шейкера утонул в тишине.
Слова, написанные ради Риты, вдруг пропали из головы. Даже ноты путались. Я молчал - горло предательски сдавило желание крикнуть на весь зал о том, чтоб она не смела никуда уходить. И именно этого я от неё ждал.
Она стояла на своих каблуках с таким видом, будто огромный лом проглотила - спина выпрямлена, плечи вздёрнуты, подбородок задран вверх. Будто хотела показать, что ей всё равно.
Я резко остановился. Почувствовал на себе десятки любопытных пар глаз, но всё равно вышел из-за рояля и двинулся к ней.