Я молчала. Пристальный взгляд хозяйки таверны жег щеку, словно к лицу прижали маленькие угольки. Но я терпела и делала вид, что ничего не замечаю.
— Твое платье стоит как все мое заведение, — давила женщина. — Оторви подол, и люди сбегутся за таким сокровищем, неся вам подношения. Я еще никогда не видела такой переливающейся ткани.
Мое платье я шила сама. Пряла днями и ночами из нитей бытия. Вкладывала туда свой внутренний свет, свою силу. Оторвать хотя бы маленький лоскуток было равносильно вырванному куску души.
— Скажите, чем я могу помочь? — попыталась перевести разговор в нужное русло, но тут живот вновь разразился громкой трелью.
— О-о-о-о, милая моя. Дела куда хуже, чем я думала. Садись, — Исадора поймала мою руку и притянула к невысокому табурету возле очага. Тут же мне в руки легла тарелка с мягкими тушеными овощами и ложка. — Вот так живот свой наполнишь, так и поможешь. А то, небось, грохнешься сейчас в обморок, а муженек твой решит, что я тебя зашибла ненароком. А он у тебя… Ух… Гора ходячая. Повезло. Такой и воды наносит, и дров наколет. И огород конем вспашет. Да и без коня, если сильно прижмет… Ты давай жуй, жуй.
И так как-то на душе тепло стало. Грозная она, Исадора, но справедливая. И раз хочется ей Юстиса моим мужем называть, так пускай. Так проще. Никому не придется объяснять, что судьбой для него предназначена другая. Николетта.
Тяжело вздохнув, я опрокинула в себя последнюю ложку и с благодарностью посмотрела на женщину. Еда опустилось в животе приятной теплой тяжестью, и мир загорелся новыми красками. Казалось бы, просто овощное рагу, а мое будущее уже не казалось таким пасмурным.
А дальше мы просто мирно готовили. Руки мои очень быстро освоили технику нарезания овощей и мяса. Ловко чистилась картошка, жарился лук. В кухне витал дурманящий запах специй и трав.
— Кухня как отельный мир, — заметив мою улыбку, сказала женщина. — Здесь нет места горю и тяжелым мыслям. Здесь голова отдыхает.
— Полностью с вами согласна!
— А вот и голосок прорезался, — хмыкнула Исадора. — Я не буду лезть к тебе в душу, детонька. Вижу, что все равно мне ничего не расскажешь.
Я лишь грустно улыбнулась. Зачем подтверждать то, что и так понятно.
— Жаль, что вы не успели на корабль с Гаем Первым. Отплыл он в Дальние земли сегодня утром. Ты бы сошла за принцессу. А здесь тебе худо будет…
Имя неизвестного мужчины ударило меня, словно хлыстик, причинив почти физическую боль. Речь шла о возлюбленном сбежавшей души. Она где-то совсем близко страдала из-за разбитого сердца.
— Вы знаете Николетту? Перебила я женщину.
— Нико… Ты, что ли, про Коко говоришь? Другой здесь нет.
— Так знаете?
— Все про нее знают, — хохотнула Исадора. — Девка она красивая. Видная. Все юноши нашей деревушки к ней свататься ходили. Так она нос ото всех воротила. Местные матрены слух пускали, что сам Гай у нее руки просил. Но это все бабьи толки. Коко, конечно, красавица, но из простых. Зачем принцу безродная жена. Враки, одним словом.
Но я-то знала, что это правда.
— А где она живет? — аккуратно спросила.
— Так в соседнем доме и живет.
Я уже успела обрадоваться, что смогу легко отыскать душу вместе Юстисом, как из зала раздалось чье-то бурное рыдание. Вопль стоял оглушающий.
— Иса! Иса! — хлюпая носом, верещала незнакомая женщина. — Коко пропала. Моя девочка пропала!
Как оказалось, рано радовалась.
Глава 26
60 лет назад
Юстис
Я совершенно не помнил, как прошло несколько часов из жизни. Просто в какой-то момент туманное марево развеялось, и я осознал себя лежащим на траве. Взгляд мой упирался в звездное тяжелое небо. Благо дождь прошел, и холодно было только под спиной. Волновало ли это меня? Нет. Все, что ощущалось внутри — лишь боль и опустошение, словно я был сосудом, из которого вылили все до последней капли.
Только спустя час пошевелился, выдохнул — долго, как будто до этого задерживал дыхание, и поднялся с земли. Мышцы тянуло, особенно в руках. Рубить дрова три дня даже для демона задача не из легких. А если смешать это все с внутренними мучениями, то и вовсе непосильная.
А ведь я был уверен, что всесилен. Что нет у меня слабых мест. Что я неуязвим. Ложь. Я так долго себя обманывал. Закрывал глаза на очевидное. Возносил себя над людьми. Убивал…