Она удалилась вслед за своим вновь приобретенным кавалером, и Мокриц проводил ее взглядом.
– Вы доставили письмо? – в ужасе спросил Грош.
– Да, господин Грош. Не специально, просто проходил мимо…
– Вы взяли старое письмо и доставили его? – повторил Грош, как будто сама идея никак не укладывалась у него в голове.
Его голову размазало по стене…
Мокриц сморгнул.
– Доставлять почту наша обязанность, приятель! Это наша работа! Забыл?
– Вы доставили письмо… – прошептал Грош. – Какая дата на нем стояла?
– Не помню я! Лет сорок или больше.
– Какое оно было из себя? В хорошем состоянии? – не унимался Грош.
Мокриц сердито посмотрел на дряхлого почтальона. Вокруг уже собралась небольшая толпа, как и положено в Анк-Морпорке.
– Это было письмо сорокалетней давности в дешевом конверте! – огрызнулся он. – Такое оно и было из себя! Его так и не доставили по адресу, и это перевернуло жизни двух человек. Но я его доставил, и оно принесло этим людям много радости. В чем проблема, господин Грош… да, что такое?
Последнее было обращено к женщине, которая тянула его за рукав.
– Правду говорят, что старую почту заново открывают? – спросила она. – Там работал мой дедушка!
– Поздравляю, – сказал Мокриц.
– Он говорил, что это место проклято! – продолжала женщина, как будто подобная перспектива ее очень радовала.
– Неужели? – сказал Мокриц. – Что ж, хорошее проклятие сейчас пришлось бы как нельзя кстати.
– Оно живет в подполе и сводит людей с ума-а-а-а! – продолжала она, до того упиваясь этим словом, что ей никак не хотелось с ним расставаться. – С у-ма-а-а-а!
– Очень интересно, – сказал Мокриц. – Правда, мы на почтовой службе в такое не верим, верно, господин Гро… – Он умолк. Выражение у господина Гроша было в точности как у человека, который в такое верит.
– Ах ты, глупая курица! – закричал Грош. – Кто тебя за язык тянул!
– Господин Грош! – оборвал его Мокриц. – Предлагаю продолжить этот разговор за закрытыми дверями!
Он схватил старика за плечо, чуть ли не на себе пронес его сквозь заинтригованную толпу, втащил за собой в здание и захлопнул дверь.
– С меня хватит! – крикнул он. – Хватит этих таинственных бормотаний и намеков, ясно? Никаких больше тайн. Что здесь творится? Что здесь творилось? Отвечай немедленно, а не то…
Глаза старичка исполнились страха. Я не такой, подумал Мокриц. Так не пойдет. С людьми нужно ладить.
– Отвечай немедленно, старший почтальон Грош! – прикрикнул он.
Старик выпучил глаза.
– Старший почтальон?
– Я ведь почтмейстер в этих краях, – сказал Мокриц. – Значит, могу повышать кого хочу. Так что да, старший. С испытательным сроком, разумеется. Теперь ты мне ответишь или…
– Не обижайте господина Гроша, сэр! – раздался у него за спиной звонкий голос.
Грош заглянул через плечо Мокрица куда-то в полумрак.
– Все в порядке, Стэнли, ничего не происходит, нам же не нужен еще один эпизод, – и прошептал Мокрицу: – Вы меня лучше тихонько поставьте обратно, сэр…
Мокриц так и сделал, подчеркнуто бережно, и обернулся.
Юноша стоял прямо за ним с остекленевшим взглядом и занесенным над головой чайником. Увесистым чайником.
– Нельзя обижать господина Гроша, сэр, – хрипло повторил он.
Мокриц вытащил из-за лацкана булавку.
– Ну конечно нельзя, Стэнли. Кстати, это, случайно, не подлинный «Глинопёр» средней колкости?
Стэнли выронил чайник, мгновенно потеряв из поля зрения все, кроме дюйма серебристого металла в пальцах Мокрица. Одной рукой он уже лез за увеличительным стеклом.
– Покажите, покажите, – сказал он взвешенным, задумчивым голосом. – Ах да. Ха-ха. Извините, нет. Очень распространенная ошибка. Обратите внимание на отметки на подголовнике, вот здесь. Видите? И сама головка не обвита. Это машинное производство. Скорее всего, братьев Хоппилли. Думаю, ограниченный тираж. Но их эмблемы нет. Возможно, изготовлено талантливым подмастерьем. Особой ценности, увы, не представляет, разве что для коллекционера, специализирующегося строго на изделиях Хоппилли.
– А я пока пойду заварю нам чайку, – сказал Грош и подобрал чайник, катавшийся взад-вперед по полу. – Вы опять-таки молодчина, господин фон Липвиг. Э… старший почтальон Грош, верно?
– Стэнли, ты тоже ступай со старшим – да, на испытательном сроке – почтальоном Грошем, – сказал Мокриц добродушно, насколько хватило сил. Он посмотрел наверх и строго добавил: – Мне нужно кое-что обсудить с господином Помпой.