– Это все от качания на ветру, – сказал Гарри. – Походка у них как у матросов.
– Точно. А верхняя частота… говорят, многие сообщения, которые передают по клик-башням, касаются только клик-башен, да? Приказы от начальства, инструкции, сообщения о сообщениях…
– …имена погибших… – добавил Мокриц.
– И это тоже. Дымящиеся Гну эти тоже где-то там, – продолжал Джим. – Вот и все, что я знаю. Я вожу людей, господин фон Липвиг. Я не такой умный, как они там на башнях. Ха, я достаточно тупой, чтобы крепко стоять на земле!
– Расскажи господину фон Липвигу о башне 93, Джим, – сказал Гарри. – То-то у него волосы дыбом станут.
– Да-да, слышал эту историю? – спросил Джим, хитро косясь на Мокрица.
– Нет. Что там случилось?
– Там было только двое ребят, хотя положено трое. Один из них вышел в сильный ветер поддеть застрявшую заслонку, чего ему делать не следовало, свалился, и страховочный трос замотался у него вокруг шеи. Тогда второй парень стал его доставать и не надел страховочный трос, чего ему сделать следовало, и его, говорят, сдуло с башни.
– Какой ужас, – сказал Мокриц. – Не сказать, впрочем, чтобы волосы дыбом.
– Волосы дыбом хочешь? Десять минут спустя, как они оба померли, с башни было отправлено сообщение о помощи. И отправила его рука мертвеца, – Джим встал и нахлобучил свою треуголку. – Мне выезжать через двадцать минут. Рад знакомству, господин фон Липвиг.
Он открыл ящик старого стола и вынул оттуда кусок свинцовой трубы.
– Это от разбойников, – сказал он и вынул большую серебряную флягу бренди. – А это мне, – добавил Джим одобрительно. – А? Во!
Я-то думал, это на Почтамте полно сумасшедших, подумал Мокриц.
– Спасибо, – сказал он и поднялся на ноги. Потом подумал о загадочном письме у него в кармане, с какой бы целью оно ни было послано, и добавил:
– Вы в Псевдополис завтра не собираетесь?
– В десять утра, – сказал Гарри.
– У нас будет для вас почта.
– А оно того стоит? – спросил Джим. – Это больше пятидесяти миль, а я слышал, Магистраль должны починить. Поеду с остановками, так что доберусь только к вечеру.
– Попытка не пытка, Джим, – ответил Мокриц.
Возница хитро посмотрел на него, явно подозревая, что Мокриц что-то задумал, но сказал:
– А ты деловой, надо отдать тебе должное. Дождемся мы твоей почты, господин фон Липвиг, и удачи тебе во всем. А мне пора.
– На какой карете поедешь? – спросил Мокриц.
– На мне два первых перегона ночного рейса до Щеботана, отправление в семь, – сказал Джим. – Это если на карете еще колеса целы.
– Уже почти семь?
– Без двадцати минут.
– Я же опаздываю!
Мокриц побежал через двор, господин Помпа медленно шагал за ним следом, а возницы провожали их взглядом.
Джим задумчиво натянул кожаные рукавицы и обратился к брату:
– У тебя бывает такое странное чувство…
– Еще как, Джим.
– Как думаешь, будут завтра проблемы на Магистрали между нами и Псевдополисом?
– Интересный вопрос. Ставлю два к одному, судя по тому, что у них там творится. Может, он просто рисковый парень, Джим.
– Да, – сказал Джим. – Да. А? Во!
Мокриц стянул с себя золотой костюм. Для рекламы он был хорош, спору нет, и в нем он чувствовал, что шик так и лезет у него из ушей, но прийти в таком наряде в «Залатанный Барабан» – это все равно что напрашиваться, чтобы тебя треснули табуреткой по голове, и не хотелось даже думать о том, что полезет у него из ушей после этого.
Он бросил фуражку на кровать и примерил второй костюм големского пошива. Посерьезнее, попросил он. Надо отдать должное закройщику. Костюм был таким черным, что если рассыпать по нему звездочки, на него слетелись бы совы. Мокрицу не хватало времени, но Дора Гая Ласска точно была не из тех, кого можно заставлять ждать.
– Отлично выглядите, сэр, – сказал Грош.
– Спасибо, спасибо, – ответил Мокриц, сражаясь с галстуком. – Остаешься за старшего, Грош. Вечером все должно быть спокойно. И запомни: завтра с самого утра принимаем почту до Псевдополиса, десять пенсов штука, ясно?
– Так точно, вашеблагородь. А сейчас можно надеть фуражку? – взмолился Грош.
– Что? Что? – спросил Мокриц, разглядывая себя в зеркало. – Взгляни-ка, у меня шпинат в зубах не застрял?
– Вы Ели Сегодня Шпинат, Господин Вон Липвиг? – спросил Помпа.