– Не переживайте так сильно, друг мой, – попытался успокоить Свистунова Тимофей Иванович. – Это тоже не его мысли, хотя от этого, пожалуй, ещё хуже. На этот раз он цитировал высказывания одного заметного американского политика и русофоба по имени Збигнев Бжезинский. Ныне покойного. Только непонятно, откуда он взял об уничтожении СССР?
В тишине было слышно только тяжелое дыхание Свистунова, и громкий храп Полковника.
– Скажите мне, Семён, а где он мог это услышать? – продолжил говорить Тимофей Иванович. Семён Семёнович только пожал плечами в ответ, вытер губы рукавом пижамы, подумал и произнёс:
– У нас тут много умнейших людей на излечении…вполне мог нахвататься…
– Однако судя по высказываниям этого… – новый постоялец покосился взглядом в сторону уникума и продолжил, – …тут у вас царит разгул плюрализма.
– А что это разве плохо? Всё-таки демократия… – начал было говорить Свистунов, но был прерван собеседником:
– Молчите! Я прошу вас, молчите. Что такое плюрализм в семье? Это разврат и супружеская измена. Что такое плюрализм в государстве? В конечном итоге – это гражданская война. Что такое плюрализм в отдельно взятой голове? – Тимофей Иванович многозначительно посмотрел на Босю и вновь сам ответил на свой вопрос. – Это шизофрения.
– Ну, так ведь у нас… – попытался сказать Семён, и опять был прерван собеседником:
– То-то и оно! Тут и лечат как раз от шизофрении или иными словами от плюрализма. Причём, плохо лечат. Не случись тут этого самого плюрализма, то здесь давно была бы санаторно-курортная лечебница, а не психиатрическая больница со всеми вытекающе – отягчающими последствиями. И можете мне поверить, как только вытрясут этот плюрализм из голов таких вот…, жить станет значительно комфортнее. Потому как, по сути, это предательство идеалов нации, каждая из которых имеет свои специфические особенности и исторические корни. В первую очередь – религиозные.
– Да, но ведь демократия – это залог… – попытался защитить свои взгляды Свистунов и вновь у него это не получилось.
– Бросьте вы! Какая разница, каким способом приходит к власти мерзавец? Путём «демократических» выборов или просто назначен? За годы своего шестилетнего правления он может исковеркать страну до неузнаваемости, а то и просто «сдать» более сильной империи. Кстати, именно таким – выборным – путём проще всего поставить марионеточного правителя.
– Вы «анархист- индивидуалист»? – пытался пошутить Семён.
– Я принимаю любую власть, ибо она от Бога. Вам советую подумать: не будет ли самым заинтересованным в процветании государства властитель, являясь реальным хозяином своей земли?
– То есть вы полагаете, что монархизм самый лучший способ управления страной? – с некоторой долей иронии спросил Свистунов.
– Какая разница, монархизм, не монархизм? – задал риторический вопрос Тимофей Иванович и продолжил размышления, – главное, чтобы этнос проживал в пределах своей веры, языка, обычаев и традиций и не вторгался в чужую культуру. Политическое устройство само собой сложиться в соответствии с менталитетом народа. Не дай Бог при этом вторгаться в иной мир со своими устоями. Это непременно приведёт к хаосу, какими бы благими намерениями не руководствовался «превноситель» более «высокоразвитой цивилизации». Смею вас уверить, такие свободы служат лишь прикрытием экономических и геополитических выгод. Иными словами стремлений к превосходству одних над другими во всех аспектах земного существования.
Семён Семёнович задумался, пытаясь осмыслить услышанное. Он никак не ожидал от своего собеседника таких заявлений. Заскрипела кровать, пьяный Полковник поднялся со своего ложа и тоже ошарашено посмотрел на нового постояльца. Затем наклонился и заглянул под кровать.
– Баян свой не хватай! – строгим возгласом остановил его Свистунов. Сергей Иванович послушно замер. Возникшую было тишину, вновь нарушил Бося. Он заложил правую руку за лацкан пижамы, левую закинул за спину и принялся важно расхаживать по палате, презрительно посматривая на окружающих. В его глазах светилось негодование и благородный гнев. Обитатели палаты с интересом наблюдали за преобразившимся толстяком и ждали, что будет дальше. Бося не замедлил принять новый образ.
«Ну что, господа бунтовщики? – обратился сразу ко всем больным оратор и, видимо, опасаясь быть прерванным, немедленно продолжил. – Вы утверждаете, что поднялись за свободу для крепостных и Конституцию? Похвально. Прошу тех из вас, кто дал эту самую свободу крепостным – да не выгнал их на улицу, чтобы те помирали, как бездомные собаки, с голоду под забором, а отпустил с землёй, подъёмными и посильной помощью – поднять руку. Если таковые имеются, дело в их отношении будет прекращено, так как они действительно поступают согласно собственной совести. Я жду. Нет никого»?