— Посадить зверушку в карцер? — продолжал допытываться Виггинс.
— Порядок, парни, — сказал Денвере. — Я сам разберусь.
Он протиснулся в каюту, не обращая внимания на смущенные и отчасти даже подозрительные взгляды команды.
— Дзенн! — сказал он. — Почему ты не в скафандре? Надень. Остальные… идите по своим местам. И ты тоже, мистер Виггинс. Я займусь этим делом.
Виггинс тем не менее колебался. И даже начал было что-то говорить, но Хилтон перебил его:
— Чего ты ждешь? Скажи Бруно, чтобы принес кофе. А теперь уходи.
Маневрируя, он добрался до койки и уселся на ней, краем глаза наблюдая, как Виггинс и остальные выходят. Канопианец нашел в углу скафандр и теперь неуклюже натягивал его.
Денвере тщательно закрыл дверь и убедился, что замок сломан.
— Нужно будет починить, — пробормотал он. — Непорядок на корабле.
Найдя подходящую скобу, он замер напротив первого помощника — взгляд холодный, внимательный, усталое лицо по-прежнему напряжено. Хилтон потянулся за сигаретой.
— В следующий раз, когда твой кот бросится на меня, я прожгу в нем дыру, — пообещал он.
— Я оставил его здесь присматривать за тобой, просто на всякий случай, — пояснил Денвере. — Чтобы было кому позаботиться о тебе, если мы потерпим аварию или вляпаемся в какую-нибудь другую неприятность. Я показал ему, как закрывать твой шлем и включать подачу кислорода.
— И ты рассчитывал, что слабоумный канопианец запомнит это? — спросил Хилтон. — А еще ты велел ему продолжать накачивать меня наркотиками. — Он потянулся к плавающему в воздухе блестящему шару, ткнул в него и облизнул палец, пробуя на вкус. — Так и есть. Вакхиш. Ты подмешал мне его в выпивку на Фриа. Давай, колись, капитан. Что этот канопианец делает на борту?
— Я взял его на службу.
— В качестве кого? Суперкарго?[3]
— В качестве юнги, — ответил Денвере, не проявляя никаких эмоций и не сводя внимательного взгляда с Хилтона.
— Ну да. Что ты сказал Виггинсу? Обо мне, я имею В виду.
— Сказал, что ты под наркотой, — с усмешкой ответил Денвере. — Если уж на то пошло, так оно и было.
— Однако сейчас я в норме, — заявил Хилтон, и в его голосе зазвенел металл. — Ты собираешься рассказать мне, где мы? Учти, я ведь и сам могу узнать. Поговорю с Тс'сс, просмотрю карты. Мы на М-75-L?
— Нет. Мы на другом уровне.
— Который ведет куда?
Канопианец заверещал:
— Я не знаю названия. У нее нет названия. У нее есть двойное солнце.
— Ты с ума сошел! — накинулся Хилтон на капитана. — Мы летим к системе двойной звезды?
— Ага, — все еще усмехаясь, ответил Денвере. — Более того, мы собираемся приземлиться на планете, находящейся в тридцати тысячах миль от этих звезд… примерно.
Хилтон легко стукнул по иллюминатору, открывая его, и посмотрел на белую пустоту.
— Ближе, чем Меркурий к Солнцу. Это невозможно. Насколько велики светила?
Денвере ответил.
— Все ясно. Чистой воды самоубийство. Ты и сам понимаешь. «Кукарача» не справится.
— Старушка справится со всем, что может предложить Большая Ночь.
— Только не с этим. Не обманывай себя. Она может доставить нас на Землю — с приземлением на Луне, — но ты мчишься на верную гибель.
— Я еще помню, чему меня учили, — сказал Денвере. — Мы выйдем из гипера таким образом, что планета окажется между нами и солнцами. Притяжение поможет нам опуститься на поверхность.
— Ну да, в виде мелких осколков, — с иронией заметил Хилтон. — Зря ты держал меня под наркотой. Если будешь помалкивать, мы изменим курс, полетим к Земле и никто не пострадает. А затеешь что-нибудь — получишь мятеж, и я рискну обратиться в Адмиралтейство.
Капитан издал звук, больше всего напоминающий смешок.
— Ладно, — сказал он. — Пойди взгляни на карты. Если пожелаешь поговорить, я у себя в каюте. Пошли, Дзенн.
Подтягиваясь на руках, он двинулся к трапу. Канопианец неслышно, словно тень, заскользил следом.
Хилтон вышел вслед за Денверсом и по дороге встретил Бруно с кофе. Промычав что-то невразумительное, первый помощник схватил закрытую чашку и втянул в себя жидкость со сноровкой, приобретенной долгой практикой пребывания в условиях невесомости. Бруно внимательно наблюдал за ним.
— Все в порядке, сэр? — спросил повар-врач.
— Конечно. А в чем дело?
— Ну… люди интересуются.