Вместо ответа Пафнутьич орлом метнулся вперед и попробовал сбить шапку с головы у мальчишки. Поднятое с земли - ничье, так поганец её и заполучил. Но Ванька оказался проворней - он подставил домовому подножку, а сам прыгнул к каменке. Сдернул с головы шапку, приоткрыл печную заслонку - внутри ещё вспыхивали горячие угли.
- Несите мне сюда горшок золота! И не врите - у всех гномов полным-полно денег, я в кино видел! А не принесете - сожгу её!
От обиды у Вениамина защипало в глазах, крупные слезы покатились по морщинистому лицу. Не ушел от беды, не вывернулся - придется теперь на зиму глядя бродить по пустым дорогам, искать пристанища. Золота больше не оставалось, а если б и нашлось, мальчишка бы вновь заупрямился. Кто б подумал, у такого Деда - и такой вымесок.
Довольный Ванька приплясывал у печи, бормоча гадости. Пафнутьич притулился в углу, подсчитывал что-то, загибал когтистые пальцы. Вениамин утер слезы, перекинулся в кота и поднялся на четыре лапы - следовало прикинуть, что из имущества взять с собой. За шапку он уже не беспокоился - трех дней не пройдет, как она стает с головы у мальчишки. Ему надлежит о себе позаботиться. Деда с семьей пусть домовой побережет, а он нынче бездомный...
- Заигрался, Ванюша? - раздался знакомый голос. - Слышу шум в баньке, заглянул - а ты до сих пор не в постели. Время позднее, айда баиньки.
- Рано ещё, дедушка, - заныл Ванька, - «Время» ещё не кончилось.
- Завтра вечером уезжать в город, приятель, а у тебя и вещи не собраны. Будь большим мальчиком, позаботься о себе, дай матери отдохнуть, - увещевал Дед.
- Не хочуу!
- А я не хочу слушать твои капризы. Пошли. Будешь умницей - возьму с собой завтра на пруд карасей ловить. И брось-ка эту ветошь!
- Дед, это шапка-невидимка, её гномы потеряли, а я нашел! Я их сам видел, своими глазами. Смотри, я сейчас исчезну!
Ванька напялил шапку, Дед не моргнул глазом.
- У тебя богатая фантазия, внук, весь в меня. Но ночного сна она не отменяет. Ступай в постель и тебе приснится сто тысяч гномов.
- Меня видно? - удивился Ванька. - Не работает! Сломалась! Уууууу!!!
Мальчишка бросил шапку на пол и заревел. Дед взял его за руку и повел прочь. На пороге он обернулся и подмигнул.
- Непростой ты котище, разъяснить бы тебя, да не стану...
Громко скрипнув, захлопнулась дверь.
Тотчас обернувшись людом, Вениамин прыгнул к шапке, обнюхал её, отряхнул и водрузил на босую лысину. Сразу стало тепло и спокойно, беды кончились, отпустила тревога и родимая банька стала ещё роднее.
Поглядев, как разулыбался сосед, Пафнутьич предложил тяпнуть по маленькой - ради такого дела у него в запасах нашелся бы бутылек ядреного самогона. Вениамин наотрез отказался. Вот попариться - да, ох, как хочется. Банник раздухарил печь, натаскал из колодца чистой воды, не поскупился ни на можжевеловые дрова, ни на полынные веники ни на царский квасок с изюмом и зубчиками гвоздики. Домовой всласть нахлестал соседа, а потом сам кряхтел и охал на полке, подставлял бока под мокрые ветки. И задремал там же в предбаннике, свернувшись на полотенце как кот. Тихонько, чтобы не разбудить, Вениамин укутал соседа овечьей шкурой, притушил огонь в печи и вышел во двор - подышать воздухом на сон грядущий.
Выше крыши сияли и таяли колючие звезды, белесый туман колыхался над лесом, где-то за домами заполошно орал петух, еле слышно шумело, просыпаясь шоссе. Сытые совы возвращались в теплые гнезда, ночная нечисть спешила попрятаться по закутам и щелям. У единственной на деревню стельной коровы в животе шевелился теленок, видел сладкие сны о весенних лугах. Дедовы внуки тоже крепко сомкнули глаза, маленький Мотька посасывал пальчик взамен отобранной соски, взрослеющий Сашок воображал, как целует подружку, ябедник Ванька танцевал на поляне с гномами - он пока не плохой парень, просто балованный и отца ему не хватает. Может и перерастет, прорежется добрая Дедова кровь. Ольга с Людкой спали под одним одеялом - комната выстывала к утру, вдвоем теплее. Крепкий сон Деда не нарушал даже запоздалый осенний комар, жужжащий над тяжелой кроватью с шарами, покрытой ветхим, когда-то роскошно шитым бельем. Что привиделось старику, что он понял, нарочно ли разыграл внука или в самом деле мог углядеть невидимое, Вениамин не знал, а заглянуть стеснялся. Не его это мокрое дело - понимать человеков...