Перед зданием, рядом со щитом с надписью «Зона принудительной буксировки», стоял кремово-серый «форд». Солнцезащитный козырек над рулем был опущен, и я увидел прилепленную к нему полицейскую карточку. Для меня не было тайной, к кому приехали маленькие синие человечки.
Глава 6
Я не ошибся: моя гостиная превратилась в псарню для целой своры легавых. Казалось, полиция устроила тут свой цеховой слет. Вернулся Граймс с обоими дружками, бывшими здесь прошлой ночью, но теперь к ним прибавилось еще двое незнакомцев. Они сидели тут и там, все грузные и мощные, как торговцы подержанными автомобилями, караулящие свою жертву. Эллы нигде не было.
Когда я вошел, их физиономии малость просветлели: долгожданная жертва прибыла.
– Ага, – проговорил Граймс, вставая. – Возвращение блудного сына.
– Извините, ребята, – ответил я. – Совсем запамятовал, что позвал вас в гости. Ну-с, какого ордера у вас нет на этот раз?
– Ты где был? – спросил Граймс.
– Ездил на Стейтон-Айленд, раздавал островитянам продуктовые наборы Армии Спасения.
– Очень остроумно. Ну, а теперь шутки в сторону. Отвечай, где ты был?
– В универсаме.
– Тебе что, неохота отвечать здесь? – спросил один из сопровождавших Граймса легавых. – Может, хочешь поехать в участок и отвечать там?
– А за что вы можете меня замести? – спросил я его – Мне не хотелось бы вспоминать о том, как ты скрылся с места дорожно-транспортного происшествия, – молвил Граймс.
Я поморщился. Я напрочь забыл об этом. Я собирался позвонить в страховую компанию сразу же после начала рабочего дня, в восемь часов. Тогда я был бы чист. Но очень устал, да и голова была другим забита, а посему я совсем забыл об этом.
Граймс с ухмылкой взглянул на меня, и я заключил, что, наверное, слишком устал и не сумел состроить невозмутимую мину.
– Может, скажешь, где был? – повторил он.
– Не возражаете, если я позвоню, прежде чем вы арестуете меня?
– Клэнси Маршаллу? – Граймс покачал головой. – Возражаем, да еще как.
Тебя не арестовали и не арестуют. Мы можем продержать тебя в кутузке до скончания века, но арест оформлять не будем. Просто задержан для допроса, и этот твой тихушник никогда тебя не найдет.
– А ты тем временем обозреешь интерьеры всех манхэттенских участков, добавил один из легавых.
– А может, и нескольких участков в Бронксе, – посулил напоследок Граймс.
– Благодарю покорно. Я уже раз совершил такой объезд, – ответил я. Довольно скучная экскурсия: все участки похожи один на другой. Эти зеленые стены. Во всех кутузках мира одинаковые зеленые стены. Неудивительно, что у легавых такой злобный нрав.
– Куда ты отправился прошлой ночью после нашего ухода, Клей?
– В рыгаловку.
– Ну что ж, поехали, прокатимся.
Мне очень, ну просто очень не хотелось отправляться на объезд участков.
– Слушайте, мистер Граймс, я устал, – сказал я ему. – Я четыре года глаз не смыкал. Приходите сегодня после полудня и задавайте свои вопросы, ладно?
– Вопрос только один, и лучше уж я задам его сейчас. Спрашиваю в последний раз, и, если будешь юлить, поедем кататься. Итак, где ты был с тех пор, как мы расстались?
– Не могу сказать, – ответил я – Хотел бы, но не могу, правда. Я готов выложить вам что угодно, лишь бы меня оставили в покое и дали хоть чуток вздремнуть. Но не могу.
– Почему это? – осведомился один из легавых.
– Если я вам не скажу, вы арестуете меня, и мы начнем забавляться, путешествуя по участкам. Но если я стану говорить, произойдет нечто гораздо худшее, – я повернулся к Граймсу. – Надо полагать, это как-то связано с Кэнтелом?
– Ты совершенно прав.
– Ну тогда вам и вовсе незачем знать, где я был. Мои дела не имеют никакого отношения к Билли-Билли Кэнтелу, и это святая правда. Не мешайте мне жить, а?
– Куда ты ездил, Клей?
Я решил играть до конца. Закусил нижнюю губу, встревоженно оглядел полицейских, потоптался и, наконец, сказал:
– На совещание, по переустройству организации. Где оно было, кто еще присутствовал, что и почему мы переустраивали – этого я вам никогда не скажу. К Билли-Билли Кэнтелу это не имело никакого отношения. Билли-Билли Кэнтел – грошовый жулик второго сорта, и если когда-нибудь кто-то из моих знакомых шевельнет пальцем ради него, это будет знаменательный день. Будьте же благоразумны, Граймс.
Один из полицейских спросил.
– Джо Пистолет там был? На этом совещании.
– Парень из Европы?
– Возможно.
– Похожий на Джона Рафта, только без носа, – сказал я. – Мы только что познакомились.
– Да, это он, – ответил полицейский. – Он и занимался переустройством?
– Нет, просто сидел в качестве наблюдателя.
– Это совещание никак не связано с Кэнтелом? – спросил третий легавый.
– Разумеется, нет, – ответил я. – Кого волнует такой ничтожный бездельник, как Билли-Билли Кэнтел?
– Меня, – заявил Граймс. – Меня весьма волнует этот ничтожный бездельник. И если я его не поймаю, мы с тобой будем развлекаться, путешествуя по участкам, до тех пор, пока ты не превратишься в подопечного ведомства социального страхования.
– Но почему? – спросил я – Ладно, ладно, он поиграл ножичком и доигрался, но это его сугубо личное дело. Никто из нас не имеет к этому никакого отношения. Почему мы должны его покрывать?
– Вот это я и хочу знать, – ответил Граймс. – По идее, мы должны были сцапать его уже несколько часов назад. Кто-то его укрывает. Он – один из подручных Эда Ганолезе, стало быть, и покрывает его либо сам Эд Ганолезе, либо еще кто-то из его подручных.
– Вы придаете Билли-Билли гораздо большее значение, чем мы, – сказал я, от души желая, чтобы мои слова соответствовали действительности.
– А что делал Джек Эберхардт в квартире Джанки Стайна? – спросил меня четвертый легавый.
Я захлопал глазами.
– Кто?
– Не валяй дурака, ты знаешь их обоих.
– Джека Эберхардта и Джанки Стайна? Конечно, знаю. И что из того?
Они-то тут каким боком?
– Эберхардт караулил в квартире Стайна. Кого он там ждал?
– Почем мне знать? – сказал я, пытаясь сообразить, что же произошло.
Должно быть, легавые, подобно мне, решили, что Джанки, скорее всего, даст Билли приют, и приехали к нему домой, где застали Джека Эберхардта. Я знал, что Джек болтать не станет, и не стоит беспокоиться из-за него, но сам Джанки опять был под кайфом, и ему я уж совсем не доверял.
– Он поджидал Билли-Билли Кэнтела, – сказал легавый – Правда?
– Тебе это известно не хуже, чем мне. Что еще ему там делать?
– Может, они с Джанки друзья, – предположил я.
– Ты дважды выходил из дома, – сказал Граймс, опять меняя тему. Первый раз тебя не было с трех до пяти. Потом ты вернулся, а в половине девятого опять ушел. Когда же было это совещание по какому-то там переустройству? В первый раз или во второй?
– И в первый и во второй, – ответил я, жалея, что не могу соображать быстрее. Я слишком устал, чтобы думать, и с трудом вспоминал то, что уже успел им сказать. – В первый раз я только познакомился с этим Джо Как-его-там и рассказал ему о наших сложностях.
– О сложностях с Билли-Билли Кэнтелом?
– Нет. Я уже сказал, что к Кэнтелу это не имело никакого отношения.
– Простое совпадение, так?
– То, что мне пришлось работать? Я бы не назвал это случайностью, поскольку тружусь каждый день.
– Складно говоришь, сукин сын, – сказал Граймс.
Тут вошла Элла с подносом. Она одарила меня лучезарной улыбкой невинной девочки, попавшей на вечеринку.
– Привет, Клей, – сказала она. – Я сделала чаю со льдом.