Закончив, колдун позволил духу заняться его плечом.
Гондола отплыла от шестиугольного здания. Нэй сидел на носу лодки, прямой и неподвижный, смотрел вперед.
– Там есть сушеная рыба и вода, – сказал он. – Под скамьей.
Нэй ни разу не обернулся на храм Чрева Кита.
В животе урчало. Нэй тоже не отказался бы от пиццы.
2. Хороший улов
Лита мысленно выругалась, да так заковыристо, что удивилась сама. Вновь повторила про себя спонтанно сочиненную конструкцию и решила обязательно запомнить.
«Ну да, – хмыкнул внутренний голос скептически, – будешь чихвостить палача на собственной казни».
А до казни было действительно недалеко.
Возвращая в реальность, заскрипели оглобли, Литу тряхнуло. Колеса зачавкали размокшей глиной, жирная морось окропила и без того изгвазданные щеки. Чтобы волосы не волочились по земле, Лита заправила их за воротник. Грязь пощадила косу, но обильно испачкала прочее.
Судя по звукам, подвода въехала в глубокую арку крепостных ворот. Застыла, повинуясь приказу стража. Со всех сторон раздавались оклики, шумела очередь идущих к пропускному пункту торговцев. Каждый, кто намеревался попасть в Оазис, должен был иметь пропуск. Иначе…
Лита отогнала мысли про «иначе».
Она устроилась под днищем телеги. Руки и ноги засунула в специально притороченные ременные петли. Прижалась к деревянным планкам так плотно, что губы расплющились о доски. От напряжения ныл позвоночник. А в десяти футах вооруженные пистолетами и алебардами стражи выискивали нелегальных пассажиров. И помимо колющих и стреляющих штукенций были у офицеров вещички магические. Например, чертов монокль из Облачного стекла, изобретенный не менее чертовым колдуном Нэем.
– Что везем? – гаркнул офицер.
Скосив глаза, Лита видела заляпанные грязью ботфорты.
– Живую рыбу, – отвечал Билли Коффин, рыжий детина, управляющий лошадкой. Билли не знал ни о тайной попутчице, ни о ремнях, которые Лита крепила ночью, забравшись на соседский двор. Его дело было маленьким: доставить к дворянским ледникам груз и вернуться обратно в провонявшую жерехом нору. Спросит матушка Билли Коффина: «Как там Полис, стоит?» «А чего б ему падать?» – лаконично скажет Билли.
Впрочем, Лита сомневалась, что рыжий добряк сдал бы ее страже. Со школьной скамьи (а жители Кольца учились в школах ровно два года) Билли капал слюной, провожая соседку голодными глазками влюбленного идиота. И рыбак Альпин, папаша Литы, намекал, что Билли – хороший вариант (две ноги, две руки в придачу). Но Лита не торопилась лишать себя свободы и мочек. Пока соседки с откромсанными, по брачной традиции рыбаков, мизинцами да ушами прислуживали мужьям-пьяницам, Лита наслаждалась жизнью, совершенствовалась в магической дрессировке животных и ходила на риф слушать пение волчьих кораллов. С рифа и начались неприятности. Сперва ее похитили члены Змеиного Клана, потом, по милости колдуна Нэя, она очутилась во чреве кракена и была порабощена духом еще более древнего колдуна…
Ох… Лита встрепенулась. Что-то мягкое коснулось лопаток. Потерлось о ее спину. Девушка вывернула шею, опасливо поглядела вниз. Черный котенок, пролезший под телегу, заурчал и ткнулся лбом ей в плечо.
«Тише, малыш», – распорядилась Лита. Котенок послушно сел на дорогу.
Запищали рессоры, телега прогнулась, почти вминая Литу в грязь. Второй офицер запрыгнул в кузов и инспектировал бочки с бершем, окунем и густерой.
– Чисто, – оповестил он.
«Давай уже», – взмолилась Лита. Мышцы горели.
– Проверь моноклем, – сказал офицер.
Вот оно. В прошлый раз Лите легко удалось просочиться сквозь блокпосты – она пряталась в телеге с икрой, а разгильдяи-стражи не прибегли к помощи Облачного Стекла. Но осенью Сухой Город усилил кордоны. Глашатаи герцога Маринка зачитывали указ: всех, кто незаконно проникнет за стену, теперь не будут лишать лодки или торговой лицензии. Их попросту казнят на главной площади Кольца.
Прощайте, поющие кораллы, и ты, папа, прощай и умри себе спокойно в нищете. Лита, дочь Альпина, девятнадцати лет от роду, пожила и хватит.
Внутренний голос требовал отцепиться от телеги и попытаться улизнуть. Но вместо этого Лита представила хрупкую черепную коробку сидящего рядом котенка. Представила холодную рыбу в воде. Заглянула за лобную кость лошадки и поворошила бесхитростные мысли: овес, солнышко, мухи.
Офицер ойкнул в кузове. Окуни принялись выскакивать из бочек. Их плавники шлепали по повозке. Что-то блестящее упало в грязь.
– Монокль! Уронил!
Второй офицер, ругаясь, наклонился. Котенок прыгнул из-под телеги.
– Блохастая тварь!