Колдун мысленно отпустил нити заклинаний. Его гондольеры обмякли, ласка соскользнула с плеча и скрылась под скамьей, комары загудели алчно.
– Приветствую, – сказал Нэй на речном языке. Пальцем он нарисовал в воздухе знак тайной полиции. Знак полыхнул зеленым и рассеялся. Коротышки уважительно заблеяли. Старик отвешивал поклоны и таращил глаза.
– Назовите себя.
– Мы торговцы, господин, – хором зачастила парочка. – Мы везем рыболовные снасти, непромокаемые спички и червей.
– У вас есть разрешение на торговлю волшебными предметами? – строго спросил Нэй и перебрался на борт парусника.
– Наш товар не волшебный, господин. Это обыкновенные снасти и обыкновенные черви.
Старичок кланялся быстрее и быстрее. Пот тек по его вискам. Мотылек размером с ладонь впорхнул в свет горящих у надстройки ламп.
– Обыкновенные речники, – промолвил Нэй, – с обыкновенным товаром.
Коротышки яростно закивали. От улыбок их губы побелели, заплетенные в косы бородки мотались маятниками.
– Здесь произносилось заклятие, – безошибочно определил Нэй.
Мотылек кружил над коническими шляпами коротышек.
– Обыкновенное заклятие, – пропищали речники в унисон, – для попутного ветра.
Мотылек спикировал к речникам, расправил длинный хоботок с крючком на конце… и вдруг ретировался в панике, ударяясь о парус.
Нэй ухмыльнулся. Неспешно вынул из сюртука плотный пузырь с мерцающей внутри коричневатой жидкостью. И швырнул его под ноги коротышкам. Пузырь лопнул, дымка заволокла корабль. Шпага сверкнула в руке Нэя.
Противник не мешкал. Коротышка прыгнул из-за завесы. Маска его испарилась, явив истинный, покрытый чешуей лик. Желтые глаза рассекал вертикальный зрачок. Костяные наросты топорщились на облысевшем черепе. На Нэя скалился адепт Змеиного Клана, мерзейшей из многочисленных сект Реки.
Ядовитая игла целила в грудь колдуна. Раздвоенный язык лизал клыки. Нэй отбил атаку и сделал грациозный выпад. При всей гнусности клановцы были довольно тупы и неповоротливы. Клинок погрузился в дряблое горло твари. Зловонная жижа брызнула из раны. Повторный удар распорол глотку от уха до уха. Заливаясь желтой кровью, коротышка повалился на пайол.
Джонка дымилась, как погребальное судно северян. Нэй вертелся вокруг своей оси.
– Именем Порядка, – чеканил он, – именем Гармонии, за вторжение на территорию Полиса, за обман и воровство я приговариваю вас…
Он почуял опасность затылком. Крутанулся на носках. Шпага выбила иглу из лапы второго коротышки. Вильнула, разрезая чешуйчатую плоть. Сталь чиркнула о ребра.
– К смерти, – сказал Нэй, пронзая черное сердце клановца.
Труп упал за борт. Река приняла подношение. Ветер растащил клочья дыма. У надстройки как заведенный кланялся старичок.
Любопытный Вийон высунулся из-под лавки и следил за хозяином.
Нэй жестом оградил себя от разъяренных комаров. Подошел к старичку и вырвал костяной гребень, освобождая космы. Волосы распались, из седых стремительно становясь каштановыми. Вместо сморщенного азиата перед колдуном сидела юная и весьма симпатичная особа. Испуганные глаза, искусанные губы, руки, связанные шелковым шнурком. Нэй аккуратно перерезал путы и снял печать молчания.
– Сухие мощи! – воскликнула пленница. – Я думала, что задохнусь.
На вид ей было лет восемнадцать. Слишком взрослая по меркам Кольца, чтобы оставаться незамужней. Но мизинцы и мочки ушей были не срезаны, а значит, отец-рыбак – единственный, кто ждал ее в Полисе.
«Странно, – отметил Нэй, – рыбацкая молодежь охотно берет в жены горбуний и карлиц. Чем не угодили им эти мягкие щеки и пухлый рот?»
А из пухлого рта тем временем сыпались проклятия. Туфельки колотили по мертвому клановцу.
– Гад! Змееныш! Касался меня своими липкими пальцами! Превратил в старика!
– Успокойся, – велел Нэй. Он заглянул в бамбуковую надстройку и сразу отпрянул. Заклятие, маскирующее запахи, прекратило действовать, груз джонки смердел, как трюмы Всеядного Братства. Переплетенные щупальца, тухлый жерех, панцири раков и позеленевшие рыбьи кишки. Пища падальщиков.
– Святые сети! – шумела девушка. – Мне теперь не отмыться! Я провоняла этой дрянью.
Она тряхнула роскошной гривой. Таким волосам позавидовали бы во дворце Маринка. А ведь обычно девицы Кольца ходили с немытыми измочаленными космами, пахли ненамного лучше джонки, и их руки были в мозолях и язвах от тяжелого труда.
Нэй доверял Вийону, но перестраховался, спросив: