Ящик задвигается, а створки платяного шкафа распахиваются. Выбрав из шеренги сорочек кремовую, он извлекает её из заточения.
Он чистит зубы и полощет горло. Чтобы избавиться от досадного привкуса дня.
Через пятнадцать минут он выйдет из квартиры — свежий и благоухающий. Чтобы двинуться навстречу новым потрясениям.
Покрытая гусиной кожей Марыся вылезает из бассейна и бежит к матери. На песочного цвета плитках — мокрые следы. Польская мадонна оборачивает вокруг дочкиного тельца с россыпью капелек-бриллиантов полотенце, с которого обречённо улыбается Русалочка.
Влажные следы Марысиных ножек мало-помалу исчезают под горячими прикосновениями солнца. А Люсиль приходят на ум другие следы. О них поведал её болгарин.
Курорт «Златни пясъци». Чтобы развлечь сестрёнку, Милко изготавливает следы ангела. Ставит одну ногу на влажный песок, вторую, как цапля, поджимает, после чего отпрыгивает в сторону. Небольшая маскировка — и вот он — загадочный одинокий отпечаток. Сестрёнка верит в его ангельское происхождение.
Интересно, постигло ли её разочарование? В будущем?
Если б обитателей «Парадиза» спросили, в какой день она предстала их взглядам, большинство сошлось бы во мнении: накануне дня всех святых. Но точное время припомнила бы лишь супруга Белозерцева. Это была минута, когда египетское солнце нацелилось нырнуть за горы, напоминающие театральный задник для постановки «Тысяча и одна ночь».
В отличие от буркини, купального костюма для мусульманок, никаб— явление для курортного анклава не типичное. Потому как всякого правоверного мусульманина, приобретающего тур, информируют о наличии объектов, недостойных лицезрения. И в первую очередь — полуодетых женщин и мужчин. Так что остерегаясь соблазнов, мусульманин строгих правил либо откажется от путешествия, либо оставит супругу дома, дабы не подвергать её глаза риску. Появление закутанной с ног до головы фигуры с прорезью для глаз не осталось незамеченным как для персонала, так и для постояльцев. Первых интересовало, откуда она взялась. Последних — как дама будет управляться с едой. На первый вопрос ответ был получен незамедлительно: женщина выпростала из-под хламиды руку с тонким запястьем, на котором алел фирменный браслет «Парадиза». А второй так и остался без ответа: женщина в ресторане не показывалась.
Что касается «пенсов», то они выдвинули версию: женщина в чёрном — что-то типа затравки для грядущего Хэллоуина. Кроме того, друзья обсудили вопрос: есть ли в Коране прямое указание на никаб или это более поздняя трансформация женского головного покрывала, продиктованная скорее климатическими (укрытие от пыльных бурь), нежели этическими требованиями. А под занавес Белозерцева и вовсе понесло: дескать, греки обходились без штанов, а потому считали всех, кто их носил, варварами, в том числе и скифов. Не повторяется ли история с паранджой, никабом и хеджабом?
Пока друзья дискутировали, женщина в никабе созерцала водную гладь сквозь тёмные очки, которые внесли в её облик ещё больше инаковости и даже инопланетности. Судя по осторожной поступи, была она немолода и уже тяготилась выходящей из повиновения плотью. Такой вывод сделала Дания Рафаэлевна. Появление фигуры, напоминающей гигантскую галку, не смутило, а тем паче не встревожило женщину, целый год прожившую с мужем в Тунисе. Это же не паранджа. А всего лишь «никаб» — головной убор, закрывающий лицо, но с прорезью для глаз. К слову, наряд не лишён эротичности.
Поразмыслив, Дания пришла к выводу: загадочная женщина — из арабского семейства, главу которого они с супругом нарекли Хаджи Насреддином: вокруг седовласого араба не умолкал смех. «Тётушка», скорее всего незамужняя, до сего момента не решалась покинуть номер, но поддавшись уговорам, («Кяфиры» не так страшны, как может показаться с первого взгляда), вышла в свет.
Итак, солнце стремительно, как по горке, скатывается по небосклону, когда Белозерцевы покидают берег. Они идут в номер, оставляя позади чудесный, ещё не омрачённый бедой день. Женщина в никабе восседает на лежаке, высоко подняв его спинку.
«Как на троне!» — приходит на ум нашим соотечественникам.
Главный менеджер без устали сновал по «Парадизу» и успевал всё. Помочь официантам с грязной посудой во время наплыва людей в ресторане, освободить пожилую британскую пару из заточения на балконе, когда они не смогли открыть заклинившую дверь, переселить арабское семейство в номер с видом на море из прежнего с видом на бассейн. И при этом сканировать пространство в поисках женщины, ловко проникшей в его квартиру накануне. Абдель Яхья принял решение: как бы ни складывалась ситуация с посетительницей, его намерение заниматься русским языком с Ритой остаётся в силе.