«Нельзя сбрасывать со счетов путь по морю. Можно ли приплыть из соседнего „Альбатроса“? Но для этого покров темноты не подспорье, а опасность. Вода у берега кишит морскими ежами. Преодолеть мелководье и не поранить ступни реально лишь в специальной обуви».
Абделю, устроившемуся на открытой террасе, видно море. Под мёртвенно-голубоватым сиянием луны оно походит на чан с расплавленным серебром. Слушая прибой, он думает о том, что люди похожи на волны — приходят и уходят. Но какова бы ни была причина ухода, смерть бросает тень на репутацию отеля. Она напоминает о мрачной стороне жизни. А гости желают погрузиться в амнезию беззаботности.
«А если женщина выпила лишнее? Падения туристов в бассейн в алкогольном опьянении не так уж редки».
Он делает затяжку. Мало-помалу мышцы расслабляются, а мысли перестают будоражить.
В рациональной и упорядоченной Вселенной Аллах время от времени вносит в человеческую жизнь хаос. Дабы напомнить своему творению об его несовершенстве. Происшествие в «Парадизе» — ниспосланное свыше испытание. И следует стоически перенести его.
Облепившие тело футболка и шорты вызывают озноб, который не позволяет расплыться квашнёй.
«Права ножка, лева ножка — подымайся понемножку!»
Мамина присказка-потешка. Она сопровождала его первые неуклюжие шаги и падения. Мамы нет на этом свете, но голос продолжает жить в его голове.
С того момента как он увидел переливающееся в водных бликах лицо, по его прикидкам миновало много времени. Вообще у каждого часа есть аромат, вкус и даже образ. Полночи присуща некая торжественность момента. Да, это значительная веха. А вот один час — уже быт и суета. Когда пора менять грязные тарелки или мыть чашки из-под кофе. Два часа — время, когда кофеин перестаёт бодрить и нужно варить свежий напиток. Три — стон больного на пике кризиса — либо к выздоровлению, либо к летальному исходу. Четыре — быстрое, пугливое моргание матери у новорождённого: дышит — не дышит? Пять… Ресницы слипаются…
Мелкими шажками, ободряемый родным голосом, он движется к цели. Стенка бассейна — на расстоянии вытянутой руки.
И тут голубоватого света-идущего снизу и сверху-возникают пальцы цвета кофе с молоком и тянутся к незадачливому гостю «Парадиза».
Хвала Аллаху! Возвращаться на рабочее место нет надобности. «Хозяин» только осведомился об его нахождении. Что ж, десятки людей подтвердят: он в баре.
«А у неё отличные зубы, хотя и не собственные. Металлокерамика. Самый ослепительный фрагмент лица. Платье липнет к телу, точно плёнка к сосиске, не оставляя свободы для воображения. Но в целом — аппетитная мадам. Главное, с горящим запалом. Короче, не придётся выдавливать из себя страсть, как пасту из тюбика.
Должно же когда-нибудь подфартить. Коли вышел такой, как говорят русские, облом с мадам Люсиль. Нет, не зазря Ален давал зарок не заводить шашни по месту работы. Но уж больно велик оказался соблазн. Одинокая, скучающая „Розовая шляпка“. Короче, шайтан попутал».
Но Ален, хотя попервости повёлся, потом смекнул: не выгорит. И не оттого, что «Розовая шляпка» оказалась старше, чем представлялось издали. Возраст женщины никогда не служил помехой. Просто впервые он нарвался на такой экземпляр.
— Мне от вас, Ален, ничегошеньки не нужно… в плане телесных утех. Мне требуется лишь информация.
Конечно, отель не военный объект. Какая может быть секретность? Но аниматор струхнул.
— Да вы не тушуйтесь, Ален! — продолжила мадмуазель Люсиль (да, она представилась так) — В том, что приоткроете мне завесу над жизнью «Парадиза» нет ничего противозаконного! И я заплачу…
Но он туристке не поверил. Потому что вообще никому не доверял. И сделал ноги. От греха подальше. Нет, не его это специализация — родиной торговать. Даже если это всего лишь маленький отель.
И Аллах оценил по достоинству его верность.
Аллах послал ему другую мадам.
Он отчётливо ощущает: жар её голени прожигает брючину. И всё же ситуация напоминает сваренное, но неочищенное яйцо. Остаётся главное — препроводить даму в квартирку. Консьерж — свой человек, правда, за его лояльность приходится отстёгивать. Но бизнес есть бизнес.
Рука оказалась тёплой и сильной. И Павел Петрович доверился ей. Впрочем, выбора нет. Правая нога стала слушаться, но, по его ощущениям, оставалась желеобразной. В особенности, когда ему помогали перекинуть её через бортик. Удалось не с первой попытки. Но в итоге под ним — устойчивая твердь. И никакой воды!