Россиянин ощутил себя потерпевшим кораблекрушение бедолагой, ступившим на берег.
Глава 5
Девичьи ручки и урна для мусора
Когда рисуешь — мир вокруг отключается.
Случалось, что Марысю оставляли дома одну. И тогда она начинала… оглядываться. Неожиданно. Чтобы застать врасплох тех, кто притворяются невидимками. Но они опережали её. И успевали спрятаться.
— У-у-у-у! — грозила она укромным углам. — Я не боюсь вас!
Но на самом деле Марыся трусила. А всё из-за ужастиков, которые смотрела дома у подружки. По сравнению с ними сказки, которые читала ей мама, детский лепет. Да, да, именно так. Детский лепет. Так иногда повторяет папа. Ну что страшного в легенде про чародея пана Твардовского? И Марыся, разумеется, не верит, что он теперь обитает на луне и, если посмотреть на неё, то увидишь тёмное пятнышко. Вчера Марыся смотрела вверх. Была полная луна. Пятен на ней много. Но Марысю они не заинтересовали. Другое дело — вампиры, призраки, утопленники… Да, вчерашний Хеллоуин получился отпадный. Она реально испугалась. Когда это случалось дома, она доставала бумагу и краски. Страх уходил. Даже если она просто раскрашивала белый лист. Во все цвета радуги. Но сейчас хотелось изобразить настоящую картину.
Для своего рисунка Марыся выбрала три цвета: голубой, оранжевый и чёрный.
«Фу! Все фломастеры рисуют плохо».
Девочка злится. Открывает колпачок — делает два-три росчерка. Если он не оправдывает её ожиданий, откладывает в сторону. Но при этом не забывает закрыть колпачком и прикрутить. (Не то что арабские ребятишки! Они-то даже не удосуживаются нанизать колпачок!)
Из-за технических трудностей рисунок продвигается медленно.
— Марыся! — Мамин голос.
Марыся не оборачивается, а лишь нахохливается и утыкает округлый отцовский подбородок в шейку.
«Не успела!»
— Марыся! Бардзо! — Папин голос. В нём различимы нотки, которые нельзя пропустить мимо ушей.
Марыся с демонстративной порывистостью закидывает фломастеры в рюкзачок, сгребает листки и бросается на отцовский зов, не заметив, что смахнула главный объект своего вдохновения.
Девушка в зелёном хеджабе устраивается на одном из кожаных диванчиков, рассредоточенных по лобби и позволяющих обрести личное пространство. После скученности салона самолёта, вызывающего клаустрофобию у чувствительных натур, это немаловажно. Лобби оформлено в стиле арт-деко и призвано покорять показным размахом и поддельной роскошью. И тем не менее на простого человека действует безотказно. Девушка в зелёном хеджабе не исключение. Как бы хотелось ей сидеть здесь бок о бок с мужем. И просто наслаждаться. Вместо того чтобы просеивать пространство в поисках ускользающего из поля зрения объекта.
Девушку зовут Асия, но для русскоязычных она просто Ася.
Родительские призывы, адресованные юной художнице, достигают слуха Аси-Асии. А взгляд цепляет полёт унесённого вихрем Марысиного рисунка. Ася окликает девочку. Но та, не оглядываясь, вприпрыжку бежит к автобусу. Рюкзак колотит по голым лопаткам.
«Прям сложенные крылышки отощавшего ангелочка».
Не терпя любое нарушение порядка, а тем более в «Парадизе», который она не без основания считает своим, девушка в зелёном хеджабе снимается с места. Хотя она несёт свой немалый вес в непринуждённой безмятежности, взгляд её — начеку. Глянув на автобус, затем на детское творчество, она водворяет листок на место.
А тем временем голубой фломастер, докатившись до края столешницы, балансирует на кромке. Девушка замирает, наблюдая, как гравитация одерживает над ним верх. Слышится щелчок по выложенному плитами полу. Ася неожиданно легко наклоняет свой внушительный стан, кладёт фломастер на место и возвращается к облюбованному диванчику. Она уже намеревается вверить тело его объятиям, когда в лобби входит Абдель. Он двигается с уверенностью борца, выходящего на ковёр для поединка. Первым делом к сотрудникам рисепшена. Их диалог достаточно продолжителен, чтобы Ася смогла угнездиться на месте, удобном с точки зрения обзора. Судя по частоте и фокусировке взглядов, теперь её интересует один-единственный объект.
А тем временем, получив все интересующие его ответы на рисепшене, Абдель Яхья огибает хромированный столик, за которым вновь прибывшие заполняют карточки постояльцев и где несколькими минутами ранее рисовала Марыся. На пару мгновений девушка в зелёном хеджабе теряет его из вида из-за носильщика и гружёной багажом тележки. А потом… Нет нужды в особо чутком слухе, чтобы уловить бумажный хруст в кулаке-жернове, превращающем листочек в комок. Жест настолько не вяжется с тягучей кошачьей пластикой мужчины, что наблюдательницу берёт оторопь. Кроме того, её отменное зрение фиксирует подрагивание фалангов пальцев. За четверть секунды между попаданием на сетчатку изображения и сознательным восприятием человек должен автоматически осмыслить информацию. Асино зрение справляется с задачей. Спору нет, углавного менеджера имеется немало поводов для волнения. Девушка в зелёном хеджабе не теряет надежды: её скромная особа не последняя в том перечне. Но что означает краткость и нервозность их последней встречи?