Шер не сказал ничего определенного и лишь грубо распорядился:
— Придешь в конце дня.
Надежды окрылили моего отца. Неужто брат изменился и позволит ему съездить домой? Однако, когда отец вернулся к нему вечером, Шер уже ждал его и принялся избивать. Затем он швырнул его на пол и заорал:
— Вот тебе ответ. Нет! Неужто ты считаешь, что особенный только потому, что приходишься мне братом? Знай, Аджаб, ты такой же, как все остальные, и не будешь видеться с матерью, пока учишься здесь.
Казалось, Шер должен был бы стать покровителем брата, но вместо этого он причинял ему только зло. Папа постоянно находился настороже, не зная, когда и откуда может быть нанесен следующий удар. Другое, более серьезное событие произошло через несколько лет. Мой отец безмятежно проходил мимо кабинета брата, как вдруг Шер выбежал оттуда и без всяких оснований грубо пихнул его. В этот момент папа стоял как раз на верхней ступеньке высокой лестницы. Застигнутый врасплох, он полетел кубарем головой вниз.
Так случилось, что в это время мимо проходил наследный принц Дауд. Чрезвычайно удивленный увиденным, он схватил моего отца и спас его тем самым от серьезных травм. И хотя Шер сделал вид, что не имеет никакого отношения к падению моего отца, принц понял, что это была ложь. Однако и сам он в это время был всего лишь мальчиком и ничего не мог поделать со всемогущим Шер-ханом.
Пока мой отец пытался держаться подальше от брата, Майана все больше погружалась в себя, продолжая жить только ради своих детей. Ее дочери становились красивее с каждым днем, и она тревожилась о том, что принесет им будущее. В Афганистане красивых девушек выдавали замуж в совсем юном возрасте и за большой выкуп.
У старшей — Пикай — были небесно-голубые глаза и черные волосы. Ее лицо было столь прекрасно, а ресницы так длинны, что женская прислуга собиралась полюбоваться ее красотой, пока она спала. У Зерлат, средней дочери, были зеленые глаза и белокурые волосы. У младшей дочери Нур глаза были синими, а волосы светло-каштановыми. Все девушки были необычайно красивы, хотя Пикай выделялась из них троих. Слух о ее красоте разлетелся по всей стране, заставив даже эмира Афганистана поинтересоваться ее возрастом и возможностью заключения с нею брака. Но Шер солгал, ответив королю: «Она еще не достигла брачного возраста». Шер не хотел, чтобы одна из ненавистных ему сводных сестер, выйдя замуж, попала бы во влиятельную семью и, заняв там положение, стала бы защищать от его жестокости свою мать, а также брата и сестер.
Прошли уже годы с тех пор, как Шер пригрозил Майане замужеством. И она почти убедила себя в том, что он забыл об этом, как вдруг он опять призвал ее к себе.
— День настал, — заявил Шер. — Твой брак улажен. Твой муж стар, но достаточно богат, чтобы это замужество состоялось.
Охваченная решимостью, Майана протянула руку к яду, все еще хранившемуся в табакерке. Когда стража и слуги догадались о ее намерении, они набросились на нее, пытаясь выбить мышьяк из рук. Но Майана была непоколебима, она сжимала яд, извиваясь, крича и сопротивляясь из последних сил.
Побагровевший Шер взревел:
— Запереть ее в комнате!
Перепуганную бабушку утащили и заперли в ее комнате, поставив возле дверей и под окном охрану.
Бабушкино намерение покончить с собой во избежание брака со стариком было расценено как мятеж. И Шер поклялся:
— Я не потерплю бунтарей в своем доме!
В приливе гнева он объявил, что Майана будет забита камнями за непослушание.
Слуги медленно стали сходиться для выполнения приказа Шера. Собранные камни они сложили в высокие кучи во дворе.
Среди слуг был один старик, который по-прежнему скорбел о своем прежнем хозяине Ахмед-хане и не одобрял бессердечности его сына. Он верно служил Майане в те дни, когда она была хозяйкой галаха, и чувствовал себя обязанным спасти жизнь доброй и невинной женщины, которую так любил его хозяин. Он полагал, что лишь Аджаб, который был тогда подростком, мог бы спасти свою мать. И он кинулся прочь из галаха, много часов проведя на извилистых тропах и заброшенных грунтовых дорогах. Он добрался до военной школы уже глубокой ночью и сразу же вызвал Аджаба, сообщив ему, что только он может спасти свою мать от мучительной смерти. Придя в ужас от услышанного, отец вспрыгнул на лошадь и помчался в галах. Он знал, как умрет его мать, если он не приедет вовремя. На протяжении всего пути он представлял себе страшные картины того, что могло происходить в этот самый момент.
Несомненно, забивание камнями — один из самых жутких видов казни. В Афганистане, по законам шариата, это законный способ наказания за супружескую неверность. Кроме того, это единственная смертная казнь, требующая наличия четырех обвинителей, каждый из которых может подтвердить факт измены. Но Шер сам устанавливал законы. И Майану было решено наказать за ее неповиновение.