— О боже, спасибо, — прошептала она в трубку и разрыдалась.
Я бросилась к ней, видя, как она записывает на листке бумаги телефонный номер. Первыми цифрами были «93» — международный код Афганистана.
Я потеряла самообладание и принялась метаться по комнате.
— Это номер Дюрана! Он позвонил!
Зиби попыталась успокоить меня.
Но я выхватила у нее трубку:
— Халид? Халид? Это он звонил? Это он?
— Любимая, — ответил Халид своим мягким голосом. — Сделай глубокий вдох. Это хорошие новости. Твоя сестра снова в Кабуле. И она нашла твоего сына. Он звонил тебе! — Голос у Халида сорвался. — Он оставил свой номер телефона. Позвони ему. Я с тобой прощаюсь. Перезвони мне потом и расскажи, как ваши дела.
Я обезумела от радости. Может, Надия наконец поняла, какую роль она сыграла в похищении моего сына. И если теперь ей удастся соединить нас, я прощу ей все.
У меня никак не получалось правильно набрать номер Дюрана — руки дрожали, а слезы застилали глаза.
Наконец муж Зиби забрал у меня телефон и сам набрал нужный номер.
Сердце у меня колотилось с бешеной скоростью, и я тут же забыла все подготовленные слова.
— Алло, — послышался в трубке мужской голос.
Вряд ли он мог принадлежать моему маленькому Дюрану.
— Алло? — чувствуя, как у меня перехватило дыхание, ответила я.
— Алло? — повторил мужчина.
— Дюран?
— Да.
— Это твоя мама, Дюран. Твоя Мано. — И я разразилась рыданиями. — Помнишь, когда ты был маленьким, ты называл меня Мано?
— Пожалуйста, перестаньте плакать, — холодно ответили мне.
Кто был этот человек? И где был мой сын?
— Перестать плакать? Да как же я могу перестать плакать?! Я ждала этого мгновения семнадцать лет. — С языка у меня срывалось совсем не то, что я собиралась сказать. — Послушай, я сейчас же приеду к тебе. Первым же рейсом я прилечу в Кабул.
— Я запрещаю тебе появляться в Кабуле! — закричал мой собеседник.
— Ты запрещаешь мне? Но, Дюран… сын мой… любовь моя… я должна тебя увидеть.
Этот холодный голос уже убивал меня, но теперь он стал еще жестче:
— Послушай, сестренка, не надо сюда приезжать. Я повешусь, если увижу твое уродливое лицо.
— Зачем? Зачем ты говоришь это? — всхлипнула я. — Я твоя мать. Я жила лишь ради того, чтобы встретиться с тобой. Я…
— Послушай, сестренка, согласно законам Пактии развода не бывает.
В голове у меня все помутилось. Почему мой сын называл меня сестренкой, да еще с такой ненавистью? Почему он был таким жестоким?
— Как ты посмела развестись с моим отцом?! — закричал он, прежде чем я успела ответить.
— Дюран, Дюран, сейчас не время обсуждать это. Но ты должен знать, что я развелась с твоим отцом, потому что он избивал меня.
— Папа сказал, что ты отказалась от меня после развода и продала меня ему за пять тысяч долларов. Он сказал, что ты никогда меня не любила.
Сердце у меня заныло, и я прижала руку к груди.
— Дюран, послушай меня! — слова хлынули из меня потоком. — Это неправда! Я могу показать тебе документы, свидетельствующие о том, что твой отец похитил тебя. Дюран, твой дед и я делали все возможное, чтобы найти тебя. Ты должен мне верить. Ты даже не назовешь меня мури? — помолчав, добавила я. («Мури» по-пуштунски означает «мама».)
— Прежде чем я смогу назвать тебя матерью, тебе придется ответить на целый ряд вопросов, — холодно ответил он. — И тогда я решу, стоит ли мне с тобой встречаться.
Зиби взяла параллельную трубку:
— А теперь оба успокойтесь, — промолвила она. — Вы впервые беседуете за много лет. Понятно, что вы нервничаете.
Дюран, не говоря больше ни слова, повесил трубку.
Я была так потрясена, что не могла вымолвить ни слова. Я столько лет мечтала о том, что признаюсь сыну в своей любви и расскажу о том, как ни на мгновение не переставала его искать. И вот моя мечта обернулась кошмаром. Мое дитя, мой обожаемый Дюран, не испытывал любви к своей матери. Более того, всеми возможными способами он показал мне свою ненависть.
Зиби безуспешно пыталась утешить меня:
— Мариам, отец Дюрана промывал ему мозги на протяжении семнадцати лет. Мальчик в полной растерянности и не знает, что ему думать. Он еще объявится. Дай ему время.
Заливаясь горькими слезами, я позвонила Халиду и сообщила о происшедшем. Но Халид, как всегда, остался непоколебимым.
— Не волнуйся, милая. Мы перезвоним тебе, когда он будет готов. Это займет некоторое время.