Жерар подал руку Чарити и ввел ее в круг танцующих. Какое-то время она смущенно переминалась с ноги на ногу, не сразу уловив ритм незнакомого танца, но вскоре уже весело кружилась вместе со всеми, И только когда настала очередь вальса, Чарити привычно отпрянула, почувствовав на талии руку Жерара.
– Не надо, – неожиданно мягко попросил он, склоняясь к ее лицу. – Зачем портить такой день?
Чарити смутилась и уступила. Двигаясь в такт музыке, она с трудом заставляла себя побороть дурманящее блаженство, разливающееся по телу от близости Жерара. Сложнее всего оказалось сопротивляться желанию обвить руками его шею и найти губами его плотно сжатые губы…
Ну почему мир устроен так несправедливо? – в который раз подумала Чарити, закрывая глаза. Жерар обожает свою бабушку. Он искренне привязался к Полин. Так почему же он не может полюбить меня?!
– Ты самая красивая невеста, которую мне довелось видеть, – услышала она горячий шепот возле самого лица. – Счастлив будет тот, кому ты станешь настоящей женой.
Но я хочу, чтобы это был ты! – хотелось крикнуть Чарити. Я люблю тебя и, кроме тебя, мне не нужен никто на свете! Но разве могла она сказать об этом?
– Жду не дождусь этой минуты! – сладко пропела она, надеясь, что причиняет Жерару не меньшую боль, чем та, от которой разрывалось ее сердце.
Он не успел ответить. Откуда-то из темноты вынырнула приземистая фигура Изабелль. Верная служанка бесцеремонно схватила хозяина за рукав и что-то взволнованно заговорила по-французски. Жерар замер. Руки его упали с талии Чарити и безвольно повисли вдоль тела.
– Что случилось? – встревожилась Чарити. – Что-то с Полин?!
Не удостоив ее ответом, Жерар молча отстранил ее и направился к столику дядюшки Жака. Старик вскочил, отшвырнув стул и скорбно опустил седую голову. Через минуту он, сгорбившись, прошаркал в центр лужайки, обвел глазами веселящихся гостей.
– Дамы и господа, – глухо сказал он, – у нас большое горе. Анна де Вантомм скончалась.
Праздник окончен.
16
Звук открываемой двери вывел Чарити из состояния зыбкой дремоты. Она увидела Жерара, стоящего возле высокого французского окна на веранду. Лунный свет четко обрисовывал его могучую фигуру. Чарити стало мучительно жаль этого большого, сильного человека, на плечи которого свалилось огромное горе.
– Сколько времени? – робко спросила она, давая понять, что не спит.
– Поздно, – не поворачиваясь, бросил Жерар. – Очень поздно. Спи. Я не хотел тебя будить.
– Я и не спала! – осторожно заверила Чарити. – Так, дремала.
Она откинула покрывало и с трудом поднялась с постели. Ноги казались свинцовыми, а тело, измученное усталостью и волнениями долгого дня, отказывалось повиноваться. Хотелось одного – спать.
– Она что-нибудь почувствовала? – тихо спросила Чарити.
– Бабушка скончалась во сне, – сухо ответил Жерар. – С улыбкой на устах.
– Счастливая смерть… – задумчиво произнесла Чарити, подходя ближе. – Говорят, ее заслуживают только очень хорошие люди. Такие, как твоя бабушка.
– Думаешь? – пробормотал Жерар, прижимаясь лбом к холодному стеклу. Голос его еле заметно дрожал.
Этого Чарити уже не могла вынести. Не раздумывая ни секунды, она бросилась к Жерару и, встав на цыпочки, крепко обняла его за плечи, повернула к себе, прижалась щекой к щеке. На какую-то долю секунды он напряженно замер, а потом, к великому облегчению Чарити, привлек ее к себе.
– Ты хорошая… – прошептал он в ее волосы. – И очень мудрая для своих лет.
Чарити вздохнула.
– Возраст здесь ни при чем. Просто я уже пережила подобное.
– Дядюшка Жак сказал, что ты исчезла сразу же после того, как он объявил о кончине бабушки. Тебя искали, но так и не нашли. Где ты была? – спросил Жерар, рассеянно гладя растрепанные волосы Чарити.
– В детской, – призналась она. – Мое платье… оно было так неуместно…
– Можно было переодеться.
– Да ты что? Как я могла? Твоя бабушка столько сил вложила в этот наряд. Если бы ты знал, как она старалась! Да она ни за что не простила бы меня, сними я ее счастливое платье!
– Но рано или поздно это все равно пришлось сделать.
Жерар провел ладонью по васильковому шелковому пеньюару Чарити. Она вздрогнула от неожиданности, почувствовав, уже знакомое напряжение внизу живота. Прикосновение руки Жерара заставляло ее забыть обо всем, кроме настойчивого желания прижаться еще плотнее к его сильному телу. Чарити поспешно отогнала неуместные в момент скорби мысли.
– Я переоделась только после того, как тело бабушки перенесли в часовню, – пояснила она и грустно добавила: – Только не спрашивай почему, я и сама не знаю. Просто почувствовала, что теперь уже можно.
– Я понимаю. Спасибо тебе. Бабуле понравились бы такие проводы.
– Мне тоже так показалось.
Чарити вздохнула, слегка отстраняясь в надежде избавиться от ставшего почти болезненным желания. Ей казалось, что еще минута – и она не выдержит и бросится на шею Жерару.
Но он не позволил ей отдалиться. Чарити затрепетала, почувствовав на талии плотное кольцо его рук, и поспешно отвернулась к окну. Не хватало только, чтобы Жерар прочел ее тайные мысли! Страшно представить, что он о ней подумает! Сейчас ему нужна понимающая подруга, а не похотливая любовница!
– Кстати, теперь тебе не нужно удочерять Полин, – невпопад ляпнула она, чтобы нарушить затянувшееся молчание.
– Я, кажется, не давал повода считать себя расчетливым лжецом, – холодно отрезал Жерар. – Мое обещание остается в силе, Чарити. Сразу же после похорон я пошлю в Лондон просьбу об удочерении.
– Я не хотела тебя обидеть! – горячо запротестовала она. – Просто знай, что я пойму, если ты передумаешь.
– Оставим этот разговор.
Но в Чарити словно бес вселился. Она и сама не понимала, кто дергает ее за язык, заставляя городить одну бестактность за другой.
– Зря, выходит, мы затеяли весь этот маскарад со свадьбой! – выпалила она и похолодела от ужаса, осознав, сколь неуместно ее замечание.
– Смотря что считать маскарадом, – неожиданно хрипло выдохнул Жерар.
Удивленно подняв глаза, Чарити наткнулась на пристальный немигающий взгляд Жерара. Ее бросило в жар. Только теперь она поняла, зачем Жерар пришел к ней в комнату, рискуя разбудить и получить очередной нагоняй по поводу отсутствия привычки стучаться…
Я нужна ему. Он меня хочет. Вернее, хочет женщину, чтобы забыть в ее объятиях свое горе, скорбно поправилась Чарити, не сводя глаз с потемневшего лица Жерара.
Впрочем, ей было уже все равно. Самолюбие, гордость, обида – что значат они по сравнению с безумной радостью, наполнившей ее тело? Она наконец-то нужна ему! И, не раздумывая больше ни секунды, Чарити встала на цыпочки и прильнула к губам Жерара.
– Что бы это значило? – попытался пошутить он, но голос его дрожал и срывался.
– У меня сегодня брачная ночь, – напомнила Чарити, удивляясь собственной смелости. – Я хочу тебя! – И попросила, щадя его гордость: – Ты ведь согласен, правда? Пожалуйста…
Она знала, что не переживет, если Жерар сейчас отвергнет ее, и со страхом ждала приговора. Но Жерар не сказал ни слова. Неразборчиво пробормотав что-то сквозь зубы, он крепко привлек Чарити к себе и завладел ее губами.
В призрачном лунном свете, льющемся сквозь окно, он с торопливой жадностью ласкал послушное тело Чарити, едва прикрытое распахнувшимся пеньюаром. Потом резко оттолкнул ее и принялся яростно раздеваться.
Дрожащая, растерянная, Чарити молча смотрела на него. Она уже видела, что Жерар презирает себя за слабость. Понимала, что в такой ситуации уважающая себя женщина должна молча собрать вещи и уйти прочь. Но Чарити не могла сделать этого. Ноги ее словно приросли к полу, а глаза неотступно следили за тем, как белая сорочка Жерара летит на ковер вслед за смокингом. Наконец, оставшись только в брюках, Жерар повернулся к Чарити.