Обе немного помолчали. Потом Белинда вдруг сказала напрямик:
— Вам понравится работать с Джеффом, он такой прилежный! Он мне нравится — ведь Джефф один из немногих трудоголиков вроде меня.
— Понятно… — прошептала Лоретт.
Белинда указала ей на черту характера Джеффа, которая ускользнула от нее, и теперь все ее сомнения в нежелании завязать более тесные отношения с Джеффом нужно устранить.
Хватит с нее мучительного опыта, когда она стала простым придатком к работе своего бывшего мужа! Если это произойдет во второй раз, она будет уничтожена как личность.
— Конечно, — продолжала Белинда с печальной улыбкой, — я вовсе не уверена, что Джефф считает мое увлечение криминалистикой таким уж большим геройством. Он говорит, что я вижу преступника под каждым кустом. Однажды я обратила его внимание на свои подозрения, связанные с наплывом в город машин с нью-йоркскими номерами. Я была готова провести детальное расследование по этому поводу, но он ответил, что сейчас лето, разгар туристского сезона в Аппалачах, и все эти люди — обычные туристы. — Она чуть слышно рассмеялась. — Вообще-то я его постоянная головная боль, но он всегда очень терпеливо ко мне относится.
— Ммм… — Лоретт отломила кусочек сосиски. Она все думала над тем, что сказала ей Белинда о важности проводимой Джеффом работы. Неужели и у него она всегда будет на первом месте? «Но мне-то какое до этого дело! — убеждала она себя. — Ведь я не собираюсь близко подходить к огню, чтобы обжечься во второй раз».
Белинда по ту сторону стола, открыв кошелек, принялась пересчитывать мелочь.
— Ого!
— Что случилось?
— Боюсь, у меня не хватает денег. Не могли бы вы… Точно…
Лоретт засмеялась:
— Сколько вам нужно?
— Доллар.
Деньги Лоретт перешли в руки Белинды, и она выскользнула из кабины. Обернувшись, она на прощание сказала:
— Благодарю вас! Я была очень рада пообедать с вами! Мне и в самом деле хочется регулярно видеть вас и в будущем.
— Мне тоже. Не забудьте, что должны мне один бакс! — крикнула Лоретт ей вдогонку, а Белинда в ответ помахала ей рукой.
Лоретт, уплатив за обед, пошла назад, в полицейский участок. Войдя в комнату, она увидела, что Джефф и тот человек, которого он назвал Бёррисом, о чем-то оживленно беседуют.
— Ну что можно сделать со старой консервной банкой? — тихо спросил Бёррис.
— Она годится для самогона. В этом нет никакого сомнения.
Самогон! Лоретт замерла на месте.
— У тебя есть какая-нибудь идея о том, кто может его гнать? — спросил Джефф.
Она напрягла слух, чтобы не пропустить ни слова.
Бёррис, вытянув свои короткие ноги, начал размышлять вслух:
— Джим Кейси занимался этим делом, но он переехал в Нашвил к своей дочери. Кое-кто из парней, что ошиваются возле Колс-Пулл-Холла, может знать об этом, только вот скажет ли?
Лоретт подошла к столу Джеффа с самым, по ее мнению, равнодушным видом.
— Я слышала, вы говорили о том, что кто-то здесь гонит самогон. Я не ошиблась?
Полицейские обменялись вопрошающими взглядами, и она вдруг почувствовала себя шестилетней девочкой, которую застали возле замочной скважины. Лоретт густо покраснела.
— Значит, это был секрет?
— Я прошу вас никому об этом не говорить, — сухо ответил Джефф.
— Само собой разумеется! — Лоретт вся напряглась, обидевшись на него за то, что он ей не доверяет, но и чувствуя себя виноватой: ведь она знает, откуда берется этот самогон, но ничего ему не сказала.
— О том, что происходит здесь, в управлении, никто ничего не должен знать, — веско добавил Джефф.
— Я не стану разгуливать по городу и сообщать каждому встречному о том, что узнала в конфиденциальном порядке! — парировала она, оскорбленная до глубины души.
Удивление на лице Джеффа постепенно стерлось появившейся на нем улыбкой. Он протянул руку ладонью вверх и, призывая ее к миру, мягко сказал:
— Конечно, не станете! Простите, Этти, если вы не так меня поняли.
Как могла она сердиться на мужчину, который сейчас с любовью смотрел только на нее своими карими оленьими глазами, который улыбался только ей, и от этой улыбки у нее подкашивались ноги… К тому же ей понравилось это ласковое уменьшительное имя, так легко слетевшее с его языка.
— Вы на меня не злитесь, правда? — Темная бровь его вопросительно изогнулась.
— Нет, — прошептала Лоретт.
— В таком случае — по рукам!
Она протянула ему руку и почувствовала, как его сильные пальцы сжали хрупкие косточки ее ладони. Это было нежное рукопожатие. Оно становилось все мягче, все добрее…