Лоретт молча и безнадежно смотрела на него: ее дедушка и в самом деле не понимал, что занимается незаконным бизнесом, и она не находила слов, чтобы переубедить упрямца. Но если этот человек — инспектор департамента налогов и сборов, то деду угрожали серьезные неприятности. Принимая во внимание все это, разве могла она уехать? Но если даже она и останется — что это изменит? Ей не нужна эта дополнительная обуза, у нее и так разрывалось на части сердце от той проблемы, которую ей предстояло решить! Ей и без того приходилось трудно прожить каждый новый день, страдая от мысли, что Джефф навсегда ушел из ее жизни… А теперь еще придется и постоянно дрожать от страха, что деда вот-вот посадят в тюрьму!
— Я требую, чтобы ты немедленно ликвидировал свою винокурню!! — отчаянно завопила Лоретт.
Старик с любопытством поднял голову, словно кот, наблюдающий за поведением мышки, которое казалось ему весьма забавным.
После своего решительного заявления, которое, казалось, все еще звенело у них над головами, Лоретт встала со стула и поднялась по лестнице к себе в комнату.
— Я ни за что не стану извиняться перед ним… — цедила она сквозь зубы, бросая свои вещи на дно чемодана. Не прекращая этого занятия, она ухитрялась одновременно смахивать слезы, но им на смену подступали новые. «И я больше не буду плакать!» — заверяла она себя, но слезы продолжали струиться по щекам.
Лоретт была настолько взвинчена, что не могла спокойно все анализировать. Она знала, что эти слезы вызваны ее вчерашним разрывом с Джеффом. Когда же она ошиблась, пытаясь лучше понять его? Как мог человек, который был таким нежным, таким здравомыслящим, действовать так, как вчера Джефф?
Плохо соображая, что делает, Лоретт втиснула в набитый уже до отказа чемодан свою ночную рубашку и отправила вслед за ней халат.
Вдруг она услышала, как внизу открылась и захлопнулась дверь. Из окна она увидела дедушку, который, сильно сгорбившись, шел по двору. Лоретт почувствовала, как запальчивость покидает ее: как посмела она разговаривать с ним в таком вызывающем тоне?!
Да, она знала, что он старый упрямец, который может вывести из себя и святого, но все же это ее дедушка, и она никогда его больше не обидит! Судя по его шаркающей походке, по его опущенным плечам, старик был очень огорчен.
Бросив на кровать блузку, Лоретт сбежала по лестнице вниз и помчалась за ним вдогонку.
Джефф, надкусив сандвич, кинул его обратно в пакет: сегодня у него не было аппетита. К тому же он не спал почти всю ночь и отлично понимал, что так будет продолжаться до тех пор, пока он не поговорит с Лоретт и не объяснит ей всего. Этим он как раз и собирался заняться, не откладывая, как говорится, дела в долгий ящик.
Он уже начал подниматься со стула, как вдруг зазвонил телефон.
— Это Реджи. Мы можем поговорить?
Джефф осмотрелся, стараясь не задерживать взгляд на компьютере и пустом стуле перед ним.
Стокуэлл собирался уходить. Джефф подождал, когда закроется за ним дверь.
— Да, слушаю. В чем дело?
— Как я уже вам докладывал, я веду наблюдение за Харрисоном. Случилось кое-что весьма неожиданное. Это может вас заинтересовать.
— Что именно?
— Старик со своей внучкой вышли через заднюю дверь дома. Я решил дать им возможность немного удалиться, чтобы незаметно пойти следом, но тут увидел, как этот парень остановился возле их дома и, оглядевшись, перепрыгнул через забор. Затем он прямиком направился к заднему входу.
— Вы хорошо его разглядели?
— Да. С этим парнем я уже разговаривал. Его зовут Говард, фамилии не знаю. Он художник, — добавил Реджи.
— Говард?! Малыш Джови?!
Совершенно невероятно, что Говард мог оказаться втянутым в это дело! Потом Джеффа осенило, что все совпадает: отпечатки пальцев, которые они так и не обнаружили в картотеке, могли принадлежать именно Джови. К тому же он преподает в местной школе рисование… Очевидно, Джови нашел весьма остроумный способ не платить за телефонные переговоры.
— Где вы находитесь? — спросил Джефф.
— В телефонной будке в трех кварталах от их дома.
Джефф схватил фуражку.
— Еду! Возвращайтесь к дому как можно скорее! Я не хочу, чтобы Лоретт, вернувшись, застала этого…
— Понял.
Но Джефф так сильно переживал за безопасность Лоретт, что совсем забыл о беззащитном старике — ее деде. Он отдавал себе отчет в том, что неправ, что поступает совершенно непрофессионально, что получает заработную плату за то, чтобы защищать всех граждан без исключения, не делая никакого различия между ними. Но, к сожалению, сейчас он думал только о Лоретт…