Подернутая сединой бровь миссис Микс вопросительно поползла вверх:
— Это что же за странности такие?
Вы отлично знаете, какие такие странности, подумала Девон, пытаясь обуздать свой вспыльчивый характер и не выложить тут же все карты на стол. Что-то в манере поведения этой женщины заставляло Девон думать, что Ада догадывается о происходящем под крышей ее дома.
— Ну там двигающиеся призрачные объекты и тому подобные вещи…
— Вы, случайно, не журналистка, а?
— Да нет, просто интересуюсь. Этой ночью…
— И что же такое вы видели этой ночью? — перебила ее миссис Микс, как будто заранее ожидала вопрос Девон.
— Я не уверена, что вообще что-то видела. Правильнее было бы сказать — думаю, будто видела, или, вернее, почувствовала…
Ада пожала плечами и оглянулась, как будто хотела убедиться, не подслушивает ли кто.
— Как-то раз одна леди утверждала, что видела старуху в кресле-качалке, — произнесла она шепотом.
Сердце Девон учащенно забилось.
— Старуху?
Миссис Микс кивнула.
— Та леди решила, что это, возможно, Энни Стаффорд племянница капитана Стаффорда. Ее мать умерла при родах поэтому, когда ее отец-моряк погиб во время шторма, она переехала сюда вместе со своим дядей Флорианом и теткой Марией Луизой.
— И сколько ей тогда было лет?
— Тринадцать. — Ада Микс покачала головой. — Насчет девочки ходили разные слухи. Говорили, к примеру, что капитан Стаффорд относился к ней как к служанке.
А помещение для слуг находилось как раз на третьем этаже.
— Племянница, стало быть, спала в Желтой комнате, Девон не спрашивала, она утверждала.
— Энни провела здесь большую часть своей жизни. какое-то время она уезжала из дома, но когда Флориан и Мери умерли, дом сделался ее собственностью и она вернулась.
Девон вспомнила о своем блокноте с записями, покоившемся на дне чемоданчика. У нее было такое чувство, что, когда она сидела в Желтой комнате и делала записи, кто-то водил ее рукой. Это было и тогда, когда она описывала одинокую молодую девушку, получившую в этом доме свою долю страданий.
— Энни жила с ними, повторила Девон, — но у Флориана и Мэри не было больше детей — после Бернарда, хочу сказать.
— Трудно сказать, что именно тогда произошло. Они ли в разных комнатах на втором этаже. Надеюсь, вы понимаете, на что я, намекаю?
Девон все отлично поняла.
— Это портрет капитана Стаффорда? — Она указала один из висевших на стене изрядно вылинявших черно-белых портретов, вставленных в овальные рамки.
— Да, это Флориан, а это Мэри. Он был хорош собой, вы не находите? Все мужчины из рода Стаффордов были смуглы черноволосы и чертовски привлекательны. Мэри была существом тихим, но ее муж обладал бешеным характером. В городе его многие побаивались.
Кажется, я начинаю понимать почему. Девон еще раз взглянула на портрет. Темные, четко прорисованные брови, квадратные скулы. Пронзительные черные глаза капитана были холодны и, казалось, заглядывали прямо в душу, тем не менее лицо этого человека словно притягивало к себе, хотя Девон вряд ли смогла бы объяснить, отчего оно оказывало на нее такое сильное воздействие.
— Сколько лет было Флориану, когда умер его сын?
— Около тридцати.
— А когда Энни перебралась к ним в дом?
— Когда ему было под пятьдесят. Это случилось через двадцать лет после того, как умер его брат.
Сильный, интересный мужчина, достигший середины жизненного пути, у которого в течение долгих лет не было отношений с женщинами. Но вот появляется хрупкая юная девушка и оказывается в полнейшей его власти. Девон вспомнила слова, которые вписала в свой альбом. Он сделал ей больно. И дальше. Она его ненавидела.
— А это кто? Энни? — Девон указала на маленькую фотографию, висевшую под портретами.
— Она точно хорошенькая, да? — Энни Стаффорд, нежная блондинка с темными добрыми глазами. Что и говорить, очень привлекательная особа. — Ее многие поминали добрым словом, хотя она жила как затворница.
— Это тоже она, — сказала Девон, рассматривая другой выцветший снимок. На лице девушки, казалось, застыло затравленное выражение, никак не соответствовавшее тому, что было на первой фотографии.
— Этот снимок сделали пятью годами позже.
— А кто, собственно, является владельцем дома сейчас? — поинтересовалась Девон.
— Джонатан Стаффорд. Праправнук Шеридана Стаффорда, дяди Флориана. Это единственный Стаффорд, который все еще продолжает строить корабли. Поскольку ни у Уильяма, ни у Флориана не было детей, большая часть фамильного состояния записана на него.