Изящный, бежевый с золотом, телефонный аппарат французского производства, находившийся на ее рабочем столе, неожиданно разразился громкими трелями и отвлек Девон от не слишком веселых дум.
— Прошу миссис Джеймс. С ней хочет поговорить Джонатан Стаффорд, — послышался в трубке уверенный голос.
— Это я.
— Здравствуйте, миссис Джеймс. Извините за поздний звонок, но до меня дошли слухи, что вы… скажем так, проявляете определенный интерес к гостинице «Стаффорд».
Интересно, какая забота заставила его позвонить? — задала себе вопрос Девон, но сказала совсем другое:
— Что ж, это можно назвать и так.
— Я надеюсь, мы могли бы встретиться и обсудить кое-что? Девон посмотрела на украшенные орнаментом настенные часы, принадлежавшие еще ее дедушке, и ответила:
— Как вы сами только что заметили, уже довольно поздно.
— Тогда в другой день? Кстати, я уже звонил вам, но никого не застал дома. — И снова в его голосе прозвучало нечто. Может быть, это было раздражение, которое проскальзывало против его воли?
— Я делала кое-какие покупки.
Это была неправда. Она ходила в Нью-Йоркскую университетскую библиотеку, чтобы разжиться сведениями о Кораблестроительной компании Стаффорда. И тут Девон удалось выяснить, почему имя Джонатана Стаффорда показалось ей знакомым с самого начала. Кораблестроительная компания Стаффорда, ныне именовавшаяся «Стаффорд энтерпрайзес», занималась поставками на рынок и производством всевозможного оборудования, предназначенного для морские судов. И это помимо собственно кораблестроения. Как оказалось, глава этой процветающей промышленной империи, Джонатан Стаффорд, являлся одним из богатейших людей в стране.
— Поскольку у меня чрезвычайно напряженный деловой график, я приглашаю вас на совместный ленч. Завтра в полдень, к примеру. Вас устроит? Мы можем встретиться в ресторане «Цирк» — это один из моих самых любимых.
Девон отродясь не бывала в «Цирке». Но уж коли Джонатан Стаффорд приглашает ее туда, это должно быть роскошное заведение.
— Я согласна.
— В таком случае мой шофер заедет за вами в одиннадцать тридцать. До завтра, миссис Джеймс.
— Доброй ночи, — ответствовала Девон, обращаясь к невидимому мужчине, чей голос только что уверенно рокотал в трубке.
Когда разговор закончился, ей потребовалось целых семь минут, чтобы понять, что мистер Стаффорд не спросил ее адреса. Впрочем, такой могущественный человек, как Джонатан Стаффорд, наверняка имел возможность его заполучить без всякого труда.
Кстати, у Флориана Стаффорда имелись для этого точно такие же возможности.
Джонатан смотрел на большие зеленые глаза, которые, в свою очередь, смотрели на него с обложки популярного женского романа, лежавшего на его письменном столе. Если фотография не лгала, Девон Джеймс была лакомым кусочком.
Короткая справка под фотографией гласила, что женщине в момент опубликования книги было двадцать семь лет. Поскольку роман «Странствия» вышел два года назад, можно было предположить, что миссис Джеймс сейчас двадцать девять. В справке также говорилась, что писательница получила две литературные премии от Нью-Йоркского университета и выпустила в свет, помимо «Странствий», еще два романа. «Странствия» и «Поиски» — ее предыдущая книга — оказались в списке бестселлеров газеты «Нью-Йорк таймс».
Разумеется, Джонатану все это уже было известно — и даже много, много больше. В сущности, он знал о Девон Линн Джеймс абсолютно все, что стоило о ней знать. Известная романистка, разведена — а самое главное, причиняет ему, Джонатану Стаффорду, совершенно ненужное беспокойство.
Стаффорд открыл очередную страницу лежавшего перед ним досье. Хотя истинные родители Девон были неизвестны, ее приемный отец, Патрик Фицсиммонс по прозвищу Пэдди, являлся работником полицейского департамента Нью-Йорка и был на хорошем счету, а приемная мать, домохозяйка Юнис Фицсиммонс, по отзывам соседей, любила приемную дочь, как свою собственную. Частный детектив Дерек Престон в своем отчете указывал, что Девон и ее приемные родители были очень близки и трогательно заботились друг о друге. Несколько лет назад стараниями Девон ее родители переехали в отличный дорогой дом неподалеку от прежнего места их обитания, а значит, и от привычного соседства.