Несколькими часами позже они расположились перед камином на огромном кожаном диване в кабинете Джонатана. На Девон была просторная желтая роба, которую она захватила в своей квартире в пятницу, а на хозяине дома — тонкий хлопчатобумажный спортивный костюм. Они отдыхали, и Девон испытала неведомое ей прежде чувство полного покоя и умиротворения.
— Скажи мне, какой он был? — спросил Джонатан, нарушая затянувшееся молчание.
— Кто, Майкл?
— Нет, Пол.
Девон откинулась назад, опершись спиной о надежное плечо Джонатана.
— Он не имел с тобой ничего общего. По-моему, Пол был прежде всего человеком чувств и не умел держать их под контролем. Разумеется, внешне это почти не проявлялось, но на поверку выходило, что не он управлял тем, что его окружало, а окружающий мир безраздельно владел им. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
— Думаю, да.
— Пол был центром всех устремлений нашего маленького семейства. Сначала я прикладывала усилия для того, чтобы помочь ему закончить юридический факультет, познакомить с нужными людьми. Потом он уже в одиночку стал ходить на всевозможные встречи и приемы, которые, по его словам, могли помочь его карьере. Он постоянно говорил мне, что, когда выбьется в люди, у нас все изменится. На самом же деле все оставалось по-прежнему. Вот тогда я и начала писать, чтобы не тосковать дома в одиночестве. Я боялась, что Пол будет против, но, как оказалось, он просто-напросто не заметил, что я сделалась писательницей. До тех пор, пока я находилась у него под рукой, когда это ему необходимо, его все устраивало. Вскоре я поняла почему.
— Он тебя обманывал? — Джонатан был уже достаточно наслышан о разводе Девон, чтобы сделать подобный вывод.
— «Обманывал» — это не то слово. Он гонялся буквально за каждой юбкой. Пол был интеллигентным, очень приятным на вид парнем, но при этом что-то у него внутри было не в порядке. Ему требовалось, чтобы окружающие постоянно им восхищались, и те женщины, которые с ним спали, в этом смысле вполне удовлетворяли его требованиям.
— Как же это все выяснилось?
— Однажды я пришла домой раньше, чем намеревалась, и увидела, что Пол лежит в кровати с какой-то рыжеволосой девицей. Он знал, что я собиралась пройтись по магазинам, после чего должна была пообедать с Кристи. Я и в самом деле пошла за покупками, но у меня разболелась голова и пришлось вернуться с полпути. Можешь мне поверить, после того, что я увидела, голова разболелась еще больше.
— И что же ты сделала, когда увидела рыжую девицу?
— Упаковала вещички и уехала. Как только это случилось, ко мне повалили доброхоты, желавшие во что бы то ни стало поведать мне об увлечениях моего мужа, коих оказалось множество. Я не могла работать, не могла есть, не могла спать. Мною стало овладевать беспокойство, со временем перешедшее в страх. Тогда, правда, я еще не имела представления, что меня ждет дальше.
Джонатан поцеловал ее в шею.
— Ты не против поговорить на эту тему? Скажи, мне ведь надо об этом знать.
Девон вздохнула.
— Мною овладело странное чувство. В первый раз, когда навалился страх, я проснулась среди ночи, не смея дохнуть от ужаса. С ног до головы меня покрывал ледяной пот — я прямо-таки в нем купалась. Сказать по правде, мне показалось, что еще немного — и я умру. Когда настало утро, я подумывала пойти к врачу, но потом почувствовала себя лучше и решила, что у меня была обыкновенная аллергическая реакция на укус насекомого или на какой-нибудь продукт. В течение последующих нескольких недель ничего похожего со мной не происходило, зато стали проявляться другие симптомы.
— И какого свойства?
— У меня стало сдавливать грудь. Что-то вроде приступа астмы. Иногда мне было трудно набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы разговаривать. Потом начались головокружения. Если я находилась в душной комнате, все вдруг начинало вращаться вокруг меня. Мне приходилось прислоняться к стене, чтобы не упасть.
— Но почему ты не обратилась к врачам?
— Я обращалась, сдавала анализы, но у меня так ничего и не нашли. В конце концов доктор Дэннон пригласил меня к себе в кабинет и высказал предположение, что все это, возможно, имеет непосредственное отношение к моему психическому здоровью. Я здорово перепугалась. Что мне было делать? Рассчитывать на поддержку родителей я не могла прежде всего мне не хотелось их волновать, и потом мой отец считал, что все психоаналитики — шарлатаны, наживающиеся на людских бедах, и служат для развлечения богатых пациентов, слишком слабых духом, чтобы справиться с собственными проблемами.
— Что же заставило тебя обратиться к психиатру?