Взбаламутилась хрустальная бухта, вода в ней стала нездоровой и желтой, как в стоячем болоте. Дождь льет весь день, не унимается он и вечером, вконец расстроив директора кинотеатра. Зато его коллега и конкурент, заведующий домом культуры, не волнуется: на танцы и в челноках приплывут.
У Кострова тоже пропадает билет па новый кинофильм, но он не огорчен. Серое, затканное косматыми тучами небо, монотонный шелест дождя за окном — все это располагает к домоседству. Углубившись в книгу, он не слышит, как тихонько приоткрывается дверь его комнаты.
— Здравствуйте, дядя командир,— произносит детский голосок, старательно выговаривая букву «р».
— Здравствуй, малыш, — удивленно спохватывается Костров. — Ты кто такой?
— Я Олег, — солидно отвечает мальчик.
На вид ему лет пять. На стриженной под машинку русой головенке топорщится крохотный чубчик.
— Ну, а я — дядя Саша. Да ты не стой в дверях, заходи ко мне в гости.
— А вы будете со мной играть? — осведомляется тот.
— Играть? — смущенно переспрашивает Костров. — А хочешь, я тебе книжку почитаю? Или картинки покажу? На них корабли нарисованы, всякие-разные...
— Хочу, — соглашается малыш, подходя к столу и устраиваясь на стуле рядом с Костровым.
Тот вынимает из шкафа справочник корабельного состава с многочисленными цветными вкладками.
— Это авианосец,— уверенно тычет пальцем в рисунок малец, — а это линкор, а это тральщик...
— Э, да ты, оказывается, все знаешь! — восклицает Костров.
— Мой папа тоже был командир,— говорит Олег.— Только вы старший, а он был младший командир.
— Где же теперь твой папа?
— Он умер, — серьезно отвечает мальчуган. — Всего три дня поболел и умер.
В карих его глазенках такая взрослая тоска, что Кострову становится неловко за невольную свою бестактность.
— Погоди, — говорит он, торопливо выдвигая ящик стола. — Где-то тут у меня была шоколадка. Ты любишь шоколад?
— Люблю. Только угощать меня не надо. Мама не разрешает брать сладости у чужих. Если я захочу, она сама мне купит шоколадку...
Костров лихорадочно соображает, чем бы еще занять мальчугана. Он явно не подготовлен к подобному визиту.
— Оле-жек! Куда ж ты подевался? — слышен из коридора озабоченный женский голос.
— Здесь я, мама! Я у дяди Саши! — откликается мальчик.
— Ага, вот он где, — говорит Алена Григорьевна, заглянув в комнату. — Он не помешал вам, Олесь Владимирович? — справляется она у Кострова.
— Нет, что вы! Мы с ним уже подружились. Правда, Олег?
— Не подружились, а только познакомились, — уточняет тот.
— Вы знаете, — вступает в разговор комендантша, — он у меня в детском садике в круглосуточной группе. Домой его беру только по воскресеньям, и в этот день он везде за мной хвостиком... Сегодня хотели только на минутку в общежитие заглянуть, а теперь хоть ночуй здесь. Вот льет, скаженный! — вздыхает она.
— Я сейчас вызову дежурную машину, — предлагает Костров. — Она вас мигом к дому подбросит.
— Не треба, Олесь Владимирович! — невесть от чего вспыхивает румянцем женщина. — Или у дежурного других дел нету, чтобы нас развозить...
— Ничего, сегодня мой приятель дежурит. Он сделает.
Костров снимает телефонную трубку.
— Чего это тебе в такую непогодь транспорт понадобился? — хмыкает Камеев. — Или свидание назначил? Уж не моей ли жене?
— Друзьям поперек курса не встреваю, — в тон ему отвечает Костров. — А машина нужна мне всего на четверть часа...
— Хорошо, сейчас посылаю.
— Не стоило беспокоиться, Олесь Владимирович, — укоризненно качает головой комендантша. — Дождь-то уже кончается, могли бы и обождать...
Костров инстинктивно задерживает взгляд па ее маленьких, но по-девичьи задорных грудях, на прикрытых до колен выцветшим ситцевым платьем сильных и стройных ногах и отмечает про себя, что Алена Григорьевна по-настоящему хороша. Одеть бы ее помоднее — и хоть на обложку столичного журнала...
Она тоже чувствует его интерес и, преодолев смущение, смотрит на него открытым, чуточку даже дерзким взглядом: знаю, мол, сама, что не уродина!
На улице надсадно гудит идущая на подъем автомашина.
— Ну что ж, Олежка, это за тобой, — говорит Костров мальчугану. — Что бы тебе подарить на память? Понравилась тебе книжка с кораблями? Знаешь что, бери ее себе!
Тот вопросительно смотрит на мать, которая отвечает ему разрешающей улыбкой.