– Мы тоже не с пустыми руками, – многозначительно произнес Женя, и ввел коллег в курс дела.
Затем они начали планировать с чего начнут расследование и кого необходимо подключить к розыску. Обо всем договорившись, ребята в форме залезли в машину и умчались на продолжение смены. А мы направились в сторону авто брата.
– Диана, давай все сначала. Еще раз вспомни: куда конкретно уходил Ник?
В прошлый раз нормально объяснить не смогла, то заикалась, то плакала. Сейчас после бессонной ночи накатила апатия, и эмоции притупились.
– Понимаешь, я ведь сильно не вникала в его работу. Месяц назад Ник начал настраивать на дому компьютеры, переустанавливать системы, вирусы устранять и тому подобное. И вот он отправился днем на очередной такой вызов, а потом…
– А еще какие-нибудь подробности о вчерашнем дне, – перебил он мои дальнейшие воспоминания, – Что говорил перед уходом?
– Хмм… вроде ничего особенного. Обронил только, что заказ поступил необычный и за него обещают много денег. Точный адрес не спрашивала, но на него же здесь напали…
– У меня пока две версии, и одни лишь домыслы, – подвел предварительный итог брат, не вдаваясь в подробности, – Вся надежда на то, что Ник придет в себя и прольет свет на произошедшее.
– Если первая версия о том, что напали отморозки, ну там попросили прикурить, а он не слышал и не обратил внимания, или еще как-то прицепились, тогда какая вторая? – изначально и до сих пор думала исключительно о наркоманах и прочей нечисти. Поэтому о чем-то другом и подумать не могла.
– На видео нападение не выглядело случайным. Троица затаилась и поджидала конкретно Ника, – шокировал меня новыми подробностями, – В связи с открывшимися новыми фактами пока всю информацию о состоянии Ника держим в тайне. Все согласовывать со мной. Поняла?
– Да-да поняла, только поехали поскорее в больницу, – заерзала на сидении от нетерпения. На нервной почве начало морозить и зуб на зуб не попадал, так трясло.
Тронулись к моему облегчению и, оставляя за спиной рассвет, понеслись навстречу неизвестности. Настраивалась только на улучшение, но иногда скрипучий голосок нашептывал, а что если… доводя до колючих мурашек и холодного пота. Отгоняла наглого пессимиста и продолжала верить, верить… верить.
В ранний час жизнь в больнице уже кипела вовсю. На первом этаже сновали туда-сюда сотрудники в белых халатах и разноцветных медицинских костюмах, под кабинетами собирались очереди. Но мы миновали все отделения, представ перед огромной бронированной дверью с надписью: «Реанимация. Посторонним вход воспрещен».
Брат позвонил в звонок сбоку двери и взял меня за руку.
– Диана, спокойно выслушай доктора. Соберись! – в ответ я только кивнула, волнение нарастало со скоростью звука.
Только хотела сама нажать вызов еще раз, створка открылась и к нам вышла медсестра. Услышав имя больного, попросила подождать врача и скрылась обратно за дверью.
– Вы родственники поступившего к нам сегодня парня? – показался вскоре пожилой доктор в коридоре с бейджиком «заведующий отделением реанимации».
– Вот гражданская жена Никиты, – заранее Женя предупредил меня, что будем так представляться, просто любимых девушек всерьез здесь никто не воспринимает, – А я расследую дело по факту нападения, – тут же достал удостоверение и показал врачу.
За соседней дверью находился кабинет заведующего, и нам пришлось войти внутрь. Проигнорировала предложение присесть, напряженно ожидая вердикта медицинского светилы.
– Что ж новостей хороших у меня для вас нет, – пожал плечами доктор, усаживаясь за стол. И я почувствовала, как сердце замедлило ход и начало останавливаться… тук… тук....... тууук…
– Ой, держите ее, держите, – голоса различались смутно, потолок сравнялся с полом, появилось ненадолго ощущение легкости и спокойствия.
Вонючий едкий запах, исходящий от клочка ваты вернул меня на землю. Открыла глаза и поняла, что лежу на кушетке, стоявшей в кабинете, а надо мной склонились Женя с доктором.
– Ник… он… – прошептала пересохшими губами.
– Пока все еще в коме, – не дал мне договорить врач, – Провели операцию, устранили последствия внутричерепной гематомы. Сделали все, что могли, остается ждать положительной динамики.
– Значит… он жив? – резко села, получив новый заряд головокружения.
– Как вам сказать… хмм… скорее наполовину, – мне стало ясно, что обнадеживать в самом страшном отделении никто не станет.
– Прошу вас пустите меня к нему!
– Запрещены любые посещения, даже не просите, – тоном не принимающих каких-либо возражений остановил поток моих просьб врач, – Списки лекарств возьмете у медсестры и любую информацию о состоянии сможете получить круглосуточно.
Перевела отчаянный взгляд с врача на Женю. Как же так? Ведь я знаю, что Ник хотел бы чувствовать мое присутствие возле себя. Тем более верю в то, что люди в коме все понимают, только ответить не могут. Сколько еще у нас будут действовать устаревшие дурацкие правила?
– Никита выкарабкается, вот увидишь. Я верю в него! – постарался хоть немного приободрить меня брат.
– Пятьдесят на пятьдесят, – высказался напоследок добрый доктор и уставился в бумаги, окончив аудиенцию.
В коридоре присела на ближайший стул возле реанимации. Если внутрь попасть нельзя значит, буду находиться снаружи.
– Вставай, я отвезу тебя домой, – навис надо мной Женька.
– Нет. Мой дом теперь здесь, – отрицательно помотала головой. С места не сдвинусь, пока Ник не очнется.
– Позже еще подъедешь, – не отставал брат, снимая со спинки стула мою сумку, которую я захватила из дома перед отъездом.
– Пожалуйста, оставь меня, – резко выхватила обратно сумку, прижав плотно к себе. – Иди сам. Тебе пора на работу!
– Ладно, потом наберу, – сдался он, видимо понимая, что спорить бесполезно.
Когда Женя скрылся за поворотом, я постаралась максимально взять себя в руки и позвонила отчиму Ника. Пришлось рассказать все, как есть. Но буквально передавать слова доктора не стала, немного смягчила вердикт с посылом на то, что вот-вот придет в себя. Они тут же засобирались в аэропорт, не медля ни секунды.
***
Следующий день, так же как и предыдущий не принес никаких перемен к лучшему. Вчера ближе к вечеру подъехали родители Ника прямо с аэропорта. Состояние матери не передать словами, и после общения с доктором она, как и я пришла в себя после порции нашатыря под нос. От предложения присутствовать в больнице по очереди отказалась. Все, что происходит за пределами больничных стен – больше не имеет для меня никакого значения. А сама мысль оказаться одной в квартире Ника даже пугает.
В итоге я или торчала под дверью, постоянно дергая всех медиков входящих и покидающих реанимацию, или бродила по бесконечным коридорам, когда совсем накрывало, или успокаивала тех кому, как и мне, оставалось плакать под закрытой дверью. Родители мотались по городу в поисках лекарств, в перерывах наведывались узнать о состоянии Ника. Упорно старались накормить меня или отправить отдохнуть, ни первое, ни второе пока не удалось.
– Дианочка, тебе нужно поспать, – уже не в первый раз пыталась отправить домой Татьяна Ивановна, переживая о моем состоянии. – Давай Миша отвезет к нам, если не хочет возвращаться в вашу квартиру.
– Нет-нет, все нормально, – распахнула пошире глаза, силясь казаться полной сил. И вообще полдень на дворе, а они меня спать отправляют.
Счет часам после прихода Паши с ужасным известием потерян, и напряженное ожидание чуда отбило на какое-то время остальные потребности. Вот сейчас схожу, умоюсь и…
– Но ты так скоро упадешь, лицо белее мела, – всплеснула она руками и обняла присев рядом.