Я мысленно вознёс молитву Незримому за упокой её души: Амбридж заслуживала смерти за свои поступки, но убивать, не видя противника в лицо, было как-то… некрасиво.
Глава 20-3
Утром тридцать первого декабря я с сомнением осматривал засохшие остатки живой изгороди. Сомневался я, поскольку, в отличие от знаний магического мира, об этом месте мне был известен только его адрес и то, что Поттера тут искренне ненавидели. Впрочем, аккуратная надпись на почтовом ящике «Тисовая улица, 4» давала надежду, что пришёл я по адресу.
Я вздохнул и, открыв калитку, удобнее закинул на плечо небольшую кожаную торбу, в которой, невзирая на её невзрачный вид, уместился весь нехитрый скарб школьника. На вес скарба торба, к сожалению, не могла повлиять, поэтому ощущение было таким, словно я тащил на себе мешок с песком. Волшебная палочка была спрятана в нарукавные ножны. Как мне всё же удалось выяснить, магия несовершеннолетних фиксировалась не с конкретной палочки, а с конкретного места. Поэтому колдовать в доме Гарри Поттера было бессмысленно, однако оружие можно было использовать… по-разному.
— Ты?! – На лице жирного мужчины с багровым от избытка крови в теле лицом проступило предвкушение. – Я из-за тебя проторчал на вокзале чёртовы полтора часа!
— Я, дядюшка, — быстрым движением я сбил в сторону потянувшуюся к моему уху руку.
Не ожидавший этого боров пошатнулся. Искушение вбить ему в глаз нож – а так бы я поступил с любым мелким домашним садистом – было почти нестерпимым. На кончиках пальцев запорхал огненный шар – магию без палочки Министерство не могло засечь ни при каких обстоятельствах.
— Мне не нужна палочка, чтобы сжечь этот дом, дядя Вернон, — спокойно произнёс я. – Но я действительно сожалею, что тебе пришлось зря съездить в Лондон. Поэтому я предлагаю тебе сделку, дядюшка.
Огненный шарик взмыл с моих рук и приблизился к лицу побледневшего мужчины.
— Я забываю обо всех тех милых и по родственному добрых вещах, которые со мной происходили в этом гостеприимном доме. Также я не стану писать своему крёстному обо всём, что здесь происходит, а он появится здесь, если я не отправлю ему ежедневное письмо.
— И что ты хочешь взамен? – взмокший Вернон Дурсль следил за тем, как к нему приблизился второй шарик.
— Взамен? – усмехнулся я. – Крайне мало. Вы кормите меня, оставляете самую маленькую комнату на втором этаже за мной. А я подбрасываю немного денег «за еду и проживание».
Один из шариков подлетел совсем близко к шее мужчины, оставив на ней лёгкий ожог, и исчез.
— Этот шарик сейчас спрятан в твоей шее, дядюшка, — я криво улыбнулся. – И если ты попытаешься, к примеру, оглушить меня со спины… или подсыпать крысиного яда мне в суп – тебе аккуратно отрежет голову.
Подобные чары действительно существовали, но наверняка, как и на Лиаре, зависели от множества условий, а значит – были совершенно ненадёжными. Впрочем, дядюшке об этом было неизвестно.
«— Проклятая жара! – Карр с надеждой покосился на небо.
Однако бледно-голубой небосвод ни малейшим знаком не намекал на приближение облаков. Палящие лучи южного солнца обрушивались на воинский лагерь, словно боевые заклинания.
— Маги воздуха говорят, что облаков не будет, — буркнул я, сделав экономный глоток из фляги.
— Эх, — де Ойн махнул рукой. – Лучше бы мы сейчас штурмовали какой-нибудь замёрзший во льдах городок на севере.
— Да, — оскалился я в насмешке, — согревающие заклинания у нас с тобой получаются куда лучше, чем защищающие от жары.
Экспедиционный корпус Империи, усиленный множеством магов из Академии, а также преданными лично Богу-Императору членами старинных родов уже вторую неделю штурмовал столицу государства кочевников, Аль-Ианну, город Тысячи храмов.
Позади остались бескрайние высохшие земли Адж-Каббата, где воду могли найти лишь волшебники Академии, отчаянным усилием поднимавшие водные жилы к самой поверхности песков. Каждую ночь, несмотря ни на какие сторожевые заклятья, сквозь периметр пытались просочиться замотанные в черные бурнусы степняки с кривыми кинжалами в зубах. Иногда на месте часового находили только груды вздыбленного песка – призываемые шептунами твари были на редкость эффективны в ночное время.