Похоже профессор Снейп встретился со своим былым господином, и их встреча прошла не так гладко.
Рядом с профессором Снейпом, потеснив Флитвика, устроились сразу два новых человека. Немолодой, с обширной лысиной полный мужчина, в чьих толстых пальцах массивная кружка с каким-то пенным напитком казалась довольно хрупкой. И пухленькая женщина с пышной завитой причёской, украшенной чёрными бантиками. Она брезгливо рассматривала содержимое собственной тарелки, а вертевшийся возле неё домовой эльф постоянно исчезал, чтобы принести ей заказанное.
Дождавшись, пока соберутся все ученики, Дамблдор встал со своего кресла.
— Сегодня в нашем преподавательском составе произошли кое-какие изменения, — громко произнёс он, заставив смолкнуть гомон голосов. — Мистер Рассел Чарвуд любезно согласился занять должность преподавателя Защиты от тёмных искусств. С этого дня профессор Филиус Флитвик продолжит вести Чары и продвинутую секцию Защиты.
Дамблдор захлопал в ладоши и жестом предложил Чарвуду произнести ответную речь.
— Спасибо, директор Дамблдор, — у нового профессора оказался густой, мощный бас. — Здравствуйте, ученики. Как уже сказал директор, меня зовут Рассел Чарвуд, я бывший инструктор учебного лагеря Аврората. Об остальном я скажу на своих уроках.
Коротко кивнув, он сел на своё место, а директор продолжил рассказ.
— Также с этого года, по настоятельной рекомендации Министерства магии, в Хогвартсе вводится новый учебный предмет, дополняющий Историю магии. Новейшая история Англии. Преподавать его будет второй заместитель Министра Фаджа, Долорес Амбридж.
С ласковой улыбкой женщина встала со своего места и откашлялась. По её лицу на мгновение пробежала тень, когда она взглянула на директора.
* * *
Встреча с новой преподавательницей для нашего курса произошла довольно быстро. По изменившемуся за выходные расписанию уже к третьему уроку мы шли в новый учебный класс, располагавшийся на третьем этаже.
Долорес Амбридж явно хорошо владела палочкой... или же привлекла для подготовки кабинета других профессоров. Ничем иным объяснить внутреннее убранство нового помещения было невозможно.
Свисавшие со стен мягкие портьеры розового и золотого цвета перемежались многочисленными фотографиями котят с розовыми бантиками. Два небольших шкафчика чёрного дерева с застеклёнными полками, уставленными всевозможными безделушками. Украдкой поднеся ладонь к полированному дереву я ощутил лёгкое покалывание — шкафы были зачарованными.
— О, Мерлин, — выдохнула Парвати, взглянув на потолок.
Подняв глаза, я вздрогнул. Весь потолок был зачарован на цикличную иллюзию. И теперь множество котят всех расцветок умывались, чесались, зевали и спали, бегали и прыгали, дрались и кусались на превратившемся в большую иллюзию потолке. Выглядело это на редкость гротескно. Позолоченные светильники, свисавшие с потолка, добавляли обстановке аляповатости.
В целом можно было говорить, что новая профессор — женщина со странностями и большими связями в министерстве. Дороговизна обстановки и количество применённых заклинаний говорили о том, что она использовала для оформления не скудные фонды Хогвартса, а гораздо более... солидные источники.
Мои однокурсники уже расселись, когда в класс зашли слизеринцы. Похоже, традиция устраивать совместные со Слизерином уроки для «избытия глупой межфакультетской розни» сработала и на этот раз. Насмотревшись за эти два месяца на происходившее в Хогвартсе, я всё больше удивлялся тому, как ловко вбивались клинья между Слизерином и другими факультетами, как не менее ловко разделялись и все остальные. Редко когда можно было увидеть хафлпаффца или равенкловца в гостиной Гриффиндора. Да и между собой, как я знал, эти два факультета особо не общались. Дружбой, поддержкой и взаимопониманием, о которых пела Распределяющая шляпа, в замке и не пахло. А система баллов, прекрасно выполнявшая свою дисциплинарную функцию, при этом подливала масла в огонь межфакультетской розни.
Малфой в окружении своих прихлебателей, недобро зыркнув в мою сторону, прошёл к свободному месту за первым столом — сам я устроился за вторым, рядом с довольно улыбнувшейся Парвати. С момента нашей стычки Малфой больше не пытался спровоцировать конфликт — либо изнеженный вседозволенностью потомок когда-то славного рода не привык к жёсткому отпору, либо же он готовил какую-то крупную по меркам учеников пакость.
С тихим скрипом открылась дверь недалеко от профессорской кафедры, и оттуда выплыла одетая в розовое платье с многочисленными оборками профессор Амбридж. Глаза Парвати, отличавшейся, как я успел заметить, строгим вкусом в одежде, на мгновение остекленели.
Профессор Амбридж постучала волшебной палочкой по краю полированной кафедры, выточенной, казалось, из одного куска чёрного дерева с искусной инкрустацией.
— Здравствуйте, класс, — добродушно произнесла она.
Нестройный гул голосов был ответом на приветствие. Улыбка пропала с лица профессора Амбридж, и оно приобрело строгое, надменное выражение.
— Нет, — с нажимом начала она, — так не пойдёт. Сейчас вы все встанете со своих мест и хором скажете: «Здравствуйте, профессор Амбридж».
Я поморщился: женщина с самого начала настраивала против себя большую часть учеников. Однако спокойно встал одним из первых и поприветствовал оказавшуюся любительницей строевой подготовки Амбридж. У каждого свои причуды, а её урок ещё имел шансы оказаться полезным.
— Вот так уже лучше, — сказала Амбридж и встала обратно за кафедру. — Сегодня мы с вами поговорим о магах, маглах и волшебных... существах.
Последнее слово она буквально выплюнула, и гримаса отвращения исказила её круглое лицо.