— Но почему? — Гарри Поттер не должен был пока что этого понимать.
— Почему? — криво ухмыльнулся Аластор. — Министр магии боится. Поверить Дамблдору — значит разрушить уютный мирок, где всё благостно, и нет никаких угроз размеренной жизни.
— Значит, мне не стоит высовываться, — медленно произнёс я.
— Разумные слова, — кивнул Аластор. — Имей ты реальную власть, как Дамблдор, я бы ждал от тебя подтверждения его словам в прессе. Но сейчас ты не можешь помочь ему почти ничем, только замажешься в дерьме «высокой политики» так, что министр организует тебе первоклассную травлю, лишь бы не допустить паники.
— Мадам Амбридж? — задал я странный для Поттера вопрос, и Грюм зубасто ухмыльнулся.
— Именно она. Что, по-твоему, первый заместитель министра, уже успевшая зарекомендовать себя как крайне жестокая особа, делает в Хогвартсе на довольно низко, в сравнении с её должностью, оплачиваемом месте? Мадам Амбридж пошла бы в Хогвартс только с лёгкой руки министра Фаджа — наблюдать за происходящим в школе и не позволить Дамблдору влиять на учеников и на их родителей.
Я покачал головой.
— Но директор Дамблдор не…
— Он уже попробовал, — мрачно проговорил Грюм. — И в результате изрядно рассорился с министром магии. Сейчас Дамблдор больше озабочен тем, как бы удержаться на посту председателя Международной конфедерации волшебников и главы Визенгамота.
— Значит, мне лучше не высовываться, — пробормотал я.
— Я не слишком верю во все эти пророчества, — Грюм говорил медленно и внушительно. — Эта заумь только вредит правильному аврору. Но если в него верят другие — это повод выкопать яму у них на пути. Твой отец, не в обиду будет ему сказано, поступил глупо, положившись на чары Фиделиуса и Дамблдора. Глупо, но его глупость спасла в итоге множество жизней, когда в коттедж, охраняемый не десятком сильных авроров, а одним заклинанием Доверия, пришёл Риддл.
— Вы решили обучать меня? — уточнил я. — Именно это вы имеете в виду под выкапыванием ямы?
— Молодец, — усмехнулся Грюм. — Понимаешь с полуслова. Я не зря подарил вам троим свои книги. Девочка и слизеринец хороши, но меня они не интересуют. А тебя стоит подготовить получше. Может быть, тебе действительно доведётся встретиться на узкой дорожке с змеемордой тварью.
— Что от меня требуется? — я с довольной улыбкой взглянул на Аластора.
— Для начала — отработать в пустом классе все заклинания и связки из моей книги, — Аластор хитро улыбнулся. — Это потребует от тебя ещё минимум полгода… Смотря насколько усердно ты будешь тренироваться. А вот летом мы найдём способ встретиться.
— А если я разберусь с книгой быстрее?
Аластор некоторое время молчал.
— Если ты это сделаешь, я буду только рад, — наконец хмыкнул он. — Нет смысла выдавать наши совместные дела только ради того, чтобы я сам обучал тебя этим заклинаниям. Раз уж ты сумел победить в турнире, пусть и при паршивом уровне преподавания Защиты в Хогвартсе — значит, в книге ты разберёшься сам.
— А что насчёт Сириуса Блека? — вернул я разговор в интересующее меня русло.
— Я попробую поговорить с Амелией Боунс, — тщательно подбирая слова, ответил Аластор. — Возможно, нам удастся что-то сделать. Но партия Пожирателей слишком крепко держит министра за жабры. Нужно что-то поистине выдающееся, чтобы убедить его в невиновности Блека. Для начала потребен хотя бы живой Питер Питтегрю. А его у нас нет. Или же какой-то хороший компромат на министра и его ближайшее окружение.
Я оценил откровенность старого аврора. Со мной он поделился многими вещами, которых слышать обычному подростку не стоило ни при каких обстоятельствах.
— Мистер Грюм, — задал я последний вопрос на сегодня. — А почему вы называете Вольдеморта змеемордым?
— Хороший вопрос, Поттер, — хрипло расхохотался аврор. — Обыватели просто боятся произносить его имя. В годы Первой войны, пока в Отделе тайн ещё оставались Пожиратели, они сумели изменить систему надзорных заклинаний на территорию Англии, которая отслеживала раньше применение магии. Если змеемордого называли по имени — он мог ощущать, где это происходило. Так отыскали дом семьи МакКиннонов, скрытый под защитными чарами. После войны эту добавку к чарам Надзора благополучно устранили, но привычка осталась: зачем давать лишние сведения врагу, если можно обойтись без этого?
* * *
Вечер этого дня я встретил уже в магической части Сохо, обосновавшись в одном из кабачков, где за побитыми жизнью столами нередко играли в кости.
Игра была мне неинтересна, но она давала шанс узнать кое-что полезное.
— Ваш ход, господин, — мой соперник, тщедушный мужчина с рябым лицом, сделал приглашающий жест.
Я быстро опрокинул стаканчик, выбрасывая на стол кости. Со стуком прокатившись по деревянному столу, они замерли. «Два» и «шесть».
— Ну-ка! — азартно воскликнул Рик, как он представился.
«Пять» и «четыре».
С довольной улыбкой мой соперник притянул к себе пару серебряных монет. Игра здесь шла по мелкой ставке, но это было только начало.
Проиграв, в общей сложности, полтора галлеона, я решил, что можно приступать.
— Интересно, есть ли здесь места, где играют по-крупному? — забросил я удочку.
Рик с сомнением посмотрел на меня. Одежда, к которой я уже привык, не выдавала во мне чрезмерно обеспеченного человека. Скорее, в ней я выглядел как наёмник с кое-каким золотишком в кармане.
— Есть, но туда пускают не всякого, — решившись, вздохнул он и сокрушённо развел руками. Мол, его-то точно не пустят.
— Не всякого? — уточнил я.
— Чиновников из Министерства, кто повыше, волшебников из старых богатых семей, — пояснил Рик. — А на втором этаже «Золотого слитка» играют совсем большие люди.