— Ну как ты это называешь — брюхатая, в положении, как еще? — скучающим голосом проговорил мальчик, доедая пирожок.
Тогда то Весея и поняла, что Фреир не простой ребенок, а ведьмак, который видит куда лучше, чем она.
Ведьме даже пришлось еще раз приложить ладонь к животу Благини, она постояла так несколько минут, прислушиваясь к собственному чутью, пока не почувствовала крохотную пульсацию жизни, пока лишь песчинку, но она была там и росла с каждым днем внутри Благини.
— Верно все. Ох, видать старею, — Весея улыбнулась мужчине с женщиной. — Прав он, брюхатая ты, уже неделю как.
Благиня разве что не закричала, но спохватилась и просто улыбнулась.
Через девять месяцев в семье купца родился здоровый мальчик, а через два года второй. С тех пор, Белогор всячески поддерживал Весею. Заступался за нее в деревне, хвалил ее лекарское умение, посылал на праздники то материю для шитья, то какие угощения для Фреира, которых в деревне не бывало. И каждые роды его жены, сопровождала именно Весея. Сглаз больше не коснулся этой семьи.
От того в деревне о Весее ходили разные слухи и мнения.
Когда Фреир вернулся домой без уток, в кухне сидели и чаевничали Весея и Каяма. Рядом с ведьмой устроился их серый кот, и мальчику стало так уютно от этой картины, что он поспешил присоединиться.
Глава 7
Праздник золотой осени, как называли его во всем королевстве, отмечали повсюду.
Во дворце и домах аристократов закатывали пышные балы-маскарады, в деревнях и малых городах отдавали дань традиционному стилю.
Люди жгли костры, через которые прыгали, водили хороводы, пили ягодное вино и яблочный сидр, угощались жареным на вертеле мясом. Женщины пекли трубочки, посыпанные корицей и сахаром, политые медом или кремом.
Здесь не было дорогих нарядов, девушки надевали простые сарафаны и платья, кутались в шали с вышивкой, жгли свечи и ждали, когда те догорят, прежде чем загадать желание. Многие девушки собственноручно делали маски из перьев и осенней листвы, получалось пестро и необычно.
Народ веселился всю ночь напролет, а под утро, незамужние барышни уходили к реке и пускали по ней венки с мольбой о суженом или благоденствии богов.
В такую ночь вдоль дорог оставляли светильники с зажженными внутри свечами, просыпали соль по наказу ведьмы дабы уберечь деревню от нечистых сил. А вот днем, перед праздником женщины активно убирали дома, вымывали все колодезной водой, сжигали старое и ненужное, чтоб встретить первый снег с чистым домом и без всего лишнего, что обременило бы их в новом году.
В такие праздники, деревенские прислушивались к словам Весеи. Передавая их из уст в уста. Стоило одной кумушке забрести к ведьме, вроде как за травами, как она тут же спрашивала у неё что делать?
В этом году, в доме у ведьмы, появилась Каяма, а значит и уборка пройдет быстрее. Ир занимался наведением порядка в сарае, пока женщины хлопотали по дому.
Все лишнее выбросили и сожгли еще утром, полы перемыли, матрасы и подушки с ковриками выбили, постельное белье перестелили. За стиркой и готовкой не заметили, как повечерело, и уже вдалеке слышались протяжные напевы, зазывающие на праздник.
У их дома, Фреир поставил кованый фонарь с ручкой. Зажег свечу, освещая калитку и часть дорожки, ведущей к их участку.
— Обязательно надобно на праздник сходить, как следует повеселиться, — посоветовала Весея, переплетая волосы Каямы в замысловатые косы, чтобы они не помешали ей танцевать. — Может и ты там, своего суженого-ряженого встретишь…
Дева покачала головой и поманила к себе рукой Фреира. Мальчик был по-праздничному одет в новые штанишки и вышитую девой рубашку с жилетом.
— Мы вдвоем пойдем, — сказал Ир, беря Каяму за руку.
— Конечно идите. Обязательно. Заодно угостишь ее яблоками в карамели, выпечкой, — она закончила с прической. — Сегодня торговцы прилично заработают, — и вручила Фреиру мешочек с деньгами. — Смотри чтоб не украли.
— Ладно! — он потянул Каяму за собой, и они вышли из дома, а за калиткой ускорили шаг.
— Хорошо, что платье длинное, хоть немного прикроет ее босые ноги, — Весея сложила руки на груди и тяжело вздохнула, смотря на оставленную Каямой обувь. — За что же вы с ней так, боги? Что сделала эта женщина, раз выбрали ее в стражи светлые, дабы несла она меч воли вашей и не могла без боли ступать по земле в обуви людской, — ведьма подняла взгляд к потемневшему в сумерках небу и закрыла дверь.
***
Кольс отправился на праздник с одной целью — увидеть там свою немую.
Светлый страж вонзилась в его сердце, как игла в полотно вышивки, оплетая его разум красными нитями узора. Он не заводил с ней разговоров, не спрашивал откуда она, потому что был уверен — дева не ответит.
Кто знает, что с ними произойдет в эту ночь, когда небесные боги благоволят простому люду в их молитвах и обрядах.
Он решил не привлекать к себе внимание и оделся в одежду из простой темной ткани. Набросил на лицо легкий морок и покинул дом, отправившись в деревню пешком. С тьмой за плечами, ему не был страшен ни один разбойник.
В темно-синем небе серебряными искрами вспыхивали звезды. Полная луна освещала ему путь. На подходе к деревне, он услышал звонкие девичьи голоса, распевающие песни и гул барабанов. Народ танцевал вокруг костра на круглой площадке. Все в пестрых масках и нарядах. Вокруг стояли торговцы с горячим, пряным вином, сладкими пряниками, жареной свининой и лотком с готовыми маскарадными украшениями.
Почти все девушки уложили волосы в красивые и необычные прически, одели самые лучшие наряды, какие у них были, подвели глаза черным, а губы алым, став похожими на настоящих соблазнительниц. Среди всех танцующих, Кольс выделил для себя только одну. Даже сейчас, она выделялась среди других: черные косы разметались по плечам, от бурных танцев они распушились и пряди повыбивались из прически Босые ступни под длинным подолом отбивали ритм по земле. Юбка развивалась, стоило девушке закружиться. С ней танцевал внук ведьмы — Фреир. На лбу мальчика сверкала пестрая маска из красных петушиных перьев, отделанных в прорезях для глаз красными ягодами, как настоящими рубинами. Девушка безмолвно улыбалась и радость отражалась в ее темных глазах.
Народ веселился.
Кольс наблюдал за парочкой из-за угла дома, сложив руки на груди и вдыхая запахи жареного мяса, сладких яблок в карамели и корице.
Одна из девушек обратила на него внимание и покачивая бедрами, подошла к нему:
— Я тебя здесь раньше не видела, пришел к нам из соседней деревни?
— Какая ты догадливая, — с усмешкой ответил Кольс, скользнув взглядом по вырезу ее платья.
— Потанцуем? — она подала ему руку и пристукнула каблучками. По ее обуви, Кольс понял, что перед ним либо дочь судьи, либо какого-нибудь купца.
— Пойдем, — он повел ее в танце (1), кружась вокруг костра с другими парами и краем глаза следя за немой. Она танцевала рядом с ним, стоит лишь руку протянуть… и он это сделал, ловко встав между ней и Фреиром. Мальчик остался стоять на месте, удивленно хлопая глазами и не понимая, как у него увели партнершу.
Немая ничуть не смутилась, она склонила голову на бок и хитро улыбнулась. Она узнала его под мороком. Провела пальцем по мужской скуле, бородке на подбородке и отклонилась назад в его руках. Партнерша Кольса была не так понятлива, как Фрерир и недовольно сузила глаза, видя на кого ее променяли.
Кольсу было все равно, едва заметно, он оглаживал лопатки и талию своей немой, ткань платья мешала ему ощутить ее нежную кожу. Заплетенные косы больше раздражали, чем радовали. Хотелось пропустить шелковые волосы сквозь пальцы, сжать их, заставляя голову девушки откинуться назад и впиться в губы. Почему рядом с ней он чувствует такое сильное желание? С ее волнующим душу и тьму внутри него женским телом, плавными движениями, тем, что она видит его таким какой он есть. И главное — она его не боится, сама тянется к нему.