Она засмеялась, смахивая полотенцем с его плеч волоски:
— Они знают, что я ведьма и ведаю больше них и всех вместе взятых королевских магов. В свое время я знавала их батюшку, а затем видела их самих малыми детьми. Я много где путешествовала и повидала на своем веку предостаточно, особливо то, чего не должен был видеть обычный человек. И потом, принцы на то и принцы, даже если перед ними простолюдинка, но бабушка или дедушка, они будут относиться к ним с уважением. В нашем королевстве, старость — это единственное благо для людей. К старикам всегда прислушиваются, потому что за их согбенными спинами — бесценный опыт, и глупец тот, кто считает иначе. Потому не переживай за принцев, пока я перед ними старуха — они мне слова не скажут, ну разве что одернут, чтоб совсем не зарвалась, — она еще раз рассмеялась. — Пошли в баню. Попарю тебя как следует, да скверну накопившуюся изгоню, а то мало ли чего ты нахватался там на поле, с этими балагурами. Ишь, чуть что, так за мечи хватаются.
— Ба, ты бы поосторожнее, а то узнают твои секреты, потом не отвяжутся. Будут просить будущее им предсказывать.
Ведьма шлепнула внука полотенцем и подтолкнула к двери в баню.
Глава 2
Небольшой отряд воинов быстро расквартировался в деревне. Для принцев глава преподнес ключ от двухэтажного дома, чтобы мужчинам было комфортно жить. И если за своих солдат Кольс не переживал, зная, что те разместятся с не меньшим удобством в домах одиноких барышень или на постоялом дворе, то ему с братьями нужно свое собственное жилье.
Каких-то два дня назад, главнокомандующий не мог представить себя стоящим посреди скромной гостиной в унылой деревушке, вдали от толпы аристократов и прислуги. В предоставленном для них доме было чисто и уютно, на гладких поверхностях ни пылинки, в камине жарко полыхает огонь, а с кухни тянет ароматом жареной курицы с картофелем.
— Здесь неплохо, я ожидал худшего в этой деревеньке, — со второго этажа спустился один из двойняшек — Мелиан. Русые волосы, он переплел в косу, перекинув через плечо. Серая куртка, расшитая золотом была ему к лицу. Следом за ним, спустился Эриниэль. Двойняшек невозможно было отличить друг от друга: худощавого телосложения, на голову ниже Кольса с точеными чертами лица. Они были как два спустившихся с небес ангела, столь прекрасные и, тем самым, опасные для женского общества.
— Главное, чтобы ужин удался, а там, можно заняться разбавлением нашей королевской тоски нежными объятьями милых барышень, — Эриниэль наставительно поднял палец вверх, будто вещал истину.
Кольс снисходительно посмотрел на братьев, но голос его звучал прохладно:
— Следите за своим поведением, не имеет значения, где и с кем вы находитесь, — он привык что двойняшки натуры ветреные, поэтому не пресекал их вольности по части женщин, а Эриниэль и Мелиан в свою очередь, не переходили за черту дозволенного. Им было по двадцать три года и в молодых телах бурлила жизнь и жажда новых ощущений.
— Дорогой брат, вы позволите нам отужинать в другом месте в компании очаровательных созданий, а именно дочерей местных богачей? — спросил Мелиан, кладя руку на плечо Эриниэля.
— Ступайте, но к ночи чтобы вернулись. Я здесь не для того чтобы разбираться с чьей-то поруганной честью, других забот хватает, — больше от него ничего не требовалось, потому что улыбнувшиеся двойняшки вмиг покинули дом. Кольс покачал головой и опустился в кресло у камина, из кухни выбежала серая кошка и тут же стала тереться о его сапоги. С женщинами Кольсу не то, что не везло, в отличие от братьев, но из женского общества никто не рвался завести с ним беседу или пофлиртовать.
Окружающие, чувствовали исходящую от принца опасность. Хотя по внешним данным он считался очень привлекательным мужчиной: высокий, как и его отец, статный, широкоплечий, с аккуратными, длинными пальцами. Багровые волосы, унаследованные им от покойной матери, были распущены, он редко когда собирал их в хвост или, тем более, разрешал кому-то притрагиваться к ним. Узкое лицо с острым подбородком, чуть пухлые губы, прямой нос без горбинки, бледная кожа.
Особенность, которая отпугивала от него барышень — разного цвета глаза и ужасный шрам прочертивший всю левую половину лица. Он родился с одним черным глазом, а другим синим и это ничуть его не расстраивало, но шрам… Воспоминание прошлого нахлынуло на него.
Истеричный смех и полные злобы — карие глаза матери. Ее багровые волосы торчали в разные стороны из-за испорченной прически, она настолько взбесилась, что как только узнала об очередном несостоявшемся покушении на свою соперницу, схватила нож и пошла вершить правосудия так, как считала нужным. Ночью во дворце все спали, и никто бы не подумал, что бывшая королева, а ныне обычная разведенная женщина вздумает убить второго наследника на престол.
Кольсу было десять лет, но он уже понимал, что мать ни перед чем не остановится. Принести в жертву пятилетнего брата, ради сиюминутного ощущения победы матери — этого он не мог допустить. С тех пор, у него на лице остался шрам, так мать отплатила ему за то, что он посмел защищать ублюдка ее врага. Стража подоспела вовремя и через сутки, бывшая королева лишилась головы.
О смерти матери старший принц не горевал "Она никогда не любила меня. Все ее объятья, поцелуи и забота были лишь на публику", — зато его мачеха, вторая и последняя жена короля Рэнвольда, стала для Кольса настоящей мамой.
Вначале женщина с опаской поглядывала на его игры с Майяром, следила внимательным взглядом за сыном той, которая покусилась на ее первенца. Но маленький Майяр обожал старшего брата, всегда ходил за ним хвостиком, слушался только его, когда служанки не могли допроситься его не капризничать или съесть лишнюю ложечку супа. В такие моменты, взрослые няньки и гувернантки бежали к старшему принцу, отрывали его от занятий, но стоило ему войти в комнату Майяра, все капризы и шалости мигом забывались. Майяра кормили, и он послушно ел, учил уроки, а Кольс сидел напротив и молча читал книгу.
"Для меня было удивительным то, что Намария быстро приняла меня. Она кардинально отличалась от матери, если Игнира любила роскошную и праздную жизнь, отдавая всю себя светским утехам и благам, Намария была другой. Мачеха посвящала себя благотворительности, не боялась брать нас с собой, когда разъезжала по королевским округам, в каждой деревне и селе простой люд знал свою королеву в лицо. Она всем старалась помочь, особенно отцу в государственных делах, а не тратила деньги из казны на изысканные яства и дорогие наряды с драгоценностями. Намария была именно такой женой, какая и необходима отцу. Деятельная, терпеливая, мудрая не по годам, заботливая". Намария умерла вторыми родами, подарив Рэнвольду двойняшек.
С тех пор, король не женился, оставив подле себя место только сменяющимся время от времени фавориткам.
В доме хлопнула дверь и Кольс вздрогнул посмотрев на вошедшего.
— Прости, не рассчитал силу, — Майяр смущенно улыбнулся. — Этот глава достал меня своими жалобами, мол угодий у них в деревне недостаточно чтобы выращивать хмель. А растолстевший судья поддакивал, ну и компания подобралась, еле ноги унес. Сами ни черта делать не хотят, лишь бы на других свою работу спихнуть и за что они только деньги получают! — в сердцах воскликнул он. — Надеюсь хоть здесь смогу нормально поужинать, потому что там кусок в горло не лез. Я им слово, они мне десять, — он сел в кресло, напротив.
Майяр был очень похож на свою мать: те же русые волосы, собранные сзади в косу, круглые щеки с естественным румянцем, чистые голубые глаза и чуть вздернутый нос. Все братья уродились знатными красавцами и если двойняшки пользовались своей привлекательностью, то старшие не придавали ей значения. Майяр был чуть ниже Кольса и не так широк в плечах, но выглядел не менее мужественно в свои тридцать лет.