— Спасибо хозяюшка, пойдем мы, — Майяр встал из-за стола и Кольс последовал за ним.
На следующий день, принцы убыли из деревни и ведьма вздохнула спокойно.
Деву она назвала Каяма, девушка не была против, на имя откликалась.
Спала она по-прежнему в той комнате, где и выздоравливала, и, что удивительно, но каждое утро Фреир просыпался рядом с ней. Сколько ведьма ему не выговаривала, мальчик смотрел на Каяму как на какое-то божество, а однажды Весея услышала, как он говорит с сидящим на пеньке вороном. Тогда после отъезда принцев прошло около трех недель, лето заканчивалось и мальчик сидел на улице и вырезал ложки из дерева.
— Точно тебе говорю, она моя мама. Ведь ни отец, ни бабушка ничегошеньки не рассказывали мне о ней, а ведь сердце мое не обманет, чувствую я с ней связь, — на это ворон только громко каркнул.
Тогда то Весея и задумалась. Несколько дней она ходила к черному озеру, обращалась к небесным богам за советом, но они молчали.
Она помнила рассказал Скади, как в зимнюю ночь, муж возвращался через лес и обнаружил на пеньке сверток. Видать младенец, услышав хруст снега и заплакал, протянул ручку к единственному живому рядом существу.
В глазах малыша, Весея увидела ту самую пустоту, которую теперь наблюдала каждый день в глазах стражницы.
«Все может быть…» — думала ведьма, но ни о чем таком она девушку не спрашивала. Видела, как та тянется к мальчику, но во взгляде ее были непонимание и вопрос. Однако ни разу она не оттолкнула от себя ребенка или лишний раз не коснулась его, не обняла и не приласкала. Время от времени, Фреир говорил ей что-то одними губами, однажды Весея разобрала — Мама — но вслух он всегда обращался к девушке по имени.
Каяма оказалась прекрасной охотницей, всегда помогала по хозяйству, но по-прежнему молчала. На рынок, ведьма обычно ходила одна или с Иром, но с появлением Каямы покупок стало больше, а корзина тяжелее. Поэтому одной рукой страж держала Фреира, а в другой несла продукты. Обувь она не носила и люди всегда оборачивались ей вслед, удивленно косясь на босые ноги.
Однажды страж обула туфли, но стоило их снять, как на ступнях остались кровавые раны. Весея удивлялась как такое могло случиться, ведь Каяма в них даже не ходила.
Первое время к ведьме стали захаживать деревенские, но не за лечением или снадобьями, а чтобы поглазеть на деву-воительницу. Правда, когда местные парни увидели умело орудующую топором девушку, которая с легкостью рубила дрова, то были удивлены. Их бабы делали работу по дому, но никак не выполняли возложенную на мужские плечи. И тем необычнее и интереснее казалась им сожительница ведьмы.
***
Шло время и в королевском замке, куда принцы вернулись и продолжили жить так же как и прежде. Двойняшки вели праздный образ жизни, Майяр помогал отцу с государственными делами. И только Кольс не мог сосредоточиться на привычной работе, все его мысли возвращались к немому стражу, имени которой он не знал.
Даже его любовница заметила, что с ним что-то не так. Обычно сразу после возвращения из походов, они тут же встречались и проводили много времени вместе. Лиарена была искусна в любовных утехах и никогда не заставляла своего возлюбленного скучать с ней.
Они познакомились два года назад на королевском балу, куда Лиарена как одна из аристократов была приглашена.
Принц Кольс стоял с бокалом вина и сосредоточенно осматривал зал на все подозрительное и опасное, пока его братья танцевали со своими дамами. Старшего принца прекрасный пол старался избегать по причине страха. Лиарена же ничуть не испугалась его и в знак внимания, после их танца, Кольс сотворил для нее из тьмы черную розу. Цветок был принят с искренней радостью и с тех пор, Лиарена заняла плотную позицию единственной и неповторимой фаворитки старшего принца.
Кольс находил Лиарену умной и скромной девушкой, она не засветилась ни в одной из дворцовых интриг или сплетен. Была мила и предупредительна с ним, в меру заботлива и, несмотря, на бледную внешность — горяча в постели.
Хрупкая на вид аристократка, с жидкими русыми волосами и слишком бледной кожей, смогла привлечь его внимание. Румянец смущения, вспыхивающий на ее лице украшал Лиарену, а серые, тусклые глаза начинали живо блестеть, стоило ему одарить ее пухлые губки поцелуем.