От черного взгляд Каямы, которым она посмотрела на распалившуюся Анну у Ирины по спине поползли мурашки, она дернула подругу за руку и зашипела.
— Уймись уже, не зли ее. Может, она действительно ведьма, потом хлопот не оберешься.
— Чего мне ее бояться? Тоже мне, испугала! Я как пожалуюсь принцу Кольсу, вмиг разберется с ней, — она хвастливо выпятила грудь вперед. — Ей хоть бы что, молчит и ладно. Какая из нее ведьма, блаженная она, — Анна громко засмеялась, а к ним уже шел Ир. В руках у него было три мешочка.
— Чего зубоскалишь, — спокойно проговорил Ир.
— За собой лучше следи, ведьмачье отребье. Думаешь, никто не знает где тебя нашли? Вот и знай свое место, — гневно ответила Анна.
— Я-то свое знаю, а вот ты судя по всему забыла, ну да я напомню господину Ватиру о том, что ты еще та балаболка, любительница посквернословить и опорочить других. Не стоит рассчитывать на помощь своего папаши, раз он начальник рыночной охраны, — он забрал у Ирины монеты и отдал мешочки. Девушка молча таращилась то на него, то на подругу.
— Анна пошли, нам еще белье собрать и погладить.
— Смотри свою ущербную на праздник золотой осени не позови, а то как бы ее еще более никчемной не сделали! — крикнула напоследок блондинка и они с Ириной ушли.
Фреир молча смотрел им вслед, сжав кулаки и стараясь успокоиться. Его колотило от гнева.
— Паршивка. Мнит себя чуть ли не купеческой дочерью и только потому, что у принца работает, — процедил он, а затем дошел до Каямы.
— Не слушай никого, кто вздумает что дурное про тебя сказать. Ты — не ущербная.
Но вместо того чтобы злиться или плакать, Каяма тепло улыбнулась ему, погладила по щеке и протянула мешок с утками. Фреиру сразу стало легче, гнев испарился и весь разговор с Анной свелся к тому, что не стоил его переживаний. В Каяме он почувствовал спокойствие и безразличие ко всему сказанному в ее адрес. Она была выше этих жалких насмешек.
— Ладно, одну утку я оставлю нам, а остальных пойду отнесу нашему соседу — он как раз просил, если настреляем, то чтоб сразу продали ему. Побудешь без меня?
Дева кивнула и ушла в дом, вернувшись обратно со своим рукоделием. В руках она держала белоснежную рубаху с незаконченной вышивкой из странных узоров. Весея говорила, что вышитое светлым стражем вмиг обретает защитные чары, защищает от сглаза.
— Я ненадолго, — предупредил Ир и убежал.
Поскольку дом ведьмы находился на окраине деревни, все соседи жили чуть дальше. Тех, кто относился к Весее и Фреиру хорошо насчитывались единицы, но как говорила сама ведьма — друзей много не бывает.
Мужчина, к которому Ир побежал с мешком уток, был местным купцом. Жил он с женой и долгое время пара была бездетной, пока не решили обратиться к Весее. Все, кто знал об их несчастье, отговаривали, мол неизвестно что там ведьма наколдует, вдруг вообще черта родят.
Но купец с женой отчаялись, объездив различные святилища, побывав у разных лекарей, и никто не смог помочь им. Потому семейная пара, скрепя сердце, пошла к Весее.
Тогда Фреиру было пять лет, когда к ним в дом пришел богато одетый мужчина, за руку он подвел жену к сидящей за столом Весее.
— Добрый день, хозяйка, отчаялись мы, пришли к тебе за помощью.
Весея в молодом облике хмыкнула и, утерев руки от остатков вишни о передник, да так что на ткани остались алые, как кровь разводы, встала из-за стола и с головы до ног осмотрела гостей.
— Вижу, что не сразу решились прийти ко мне, — с прищуром проговорила она, поправляя косынку на голове.
Жена купца потупила взгляд, а мужчина тяжело вздохнул выдержав пристальный взгляд лекарки.
— Ну, раз так сильно ваше желание, то помогу. Подойди ко мне, — она поманила к себе женщину, и та вздрогнув сделала шаг к Весее.
Фреир молча сидел за столом, наблюдая как ведьма водит руками над головой и животом жены купца. А затем проделала тоже самое с мужчиной, только захватила еще и грудную клетку.
— Все с вами ясно. На вас обоих сглаз и долгое время кто-то травит твою супругу.
Женщина вскрикнула, прижав руки ко рту, мужчина же стал красным как помидор.
— Кто посмел? — задыхаясь спросил он.
— Поищи в своем ближайшем окружении. Может кто из торговой гильдии, а вот жену какая-нибудь хорошая подруга, которая имеет доступ в дом и к вашим продуктам. Ну да с этими добрейшими людишками будете сами разбираться, — она улыбнулась и бережно взяла женщину за дрожащие руки. — А ты, Благиня, не переживай, вылечу я тебя. Знаю, что про меня слухи никогда не распускала, злого слова не говорила и вела праведный образ жизни, от того заслуживаешь как никто другой материнства.