Но не успела Весея ответить, как вместо нее это сделал Ир:
— Так она уже.
— Что уже, Фреир? — ведьма нахмурилась, полным именем она называла его только когда злилась или хотела казаться строгой.
— Ну как ты это называешь — брюхатая, в положении, как еще? — скучающим голосом проговорил мальчик, доедая пирожок.
Тогда то Весея и поняла, что Фреир не простой ребенок, а ведьмак, который видит куда лучше, чем она.
Ведьме даже пришлось еще раз приложить ладонь к животу Благини, она постояла так несколько минут, прислушиваясь к собственному чутью, пока не почувствовала крохотную пульсацию жизни, пока лишь песчинку, но она была там и росла с каждым днем внутри Благини.
— Верно все. Ох, видать старею, — Весея улыбнулась мужчине с женщиной. — Прав он, брюхатая ты, уже неделю как.
Благиня разве что не закричала, но спохватилась и просто улыбнулась.
Через девять месяцев в семье купца родился здоровый мальчик, а через два года второй. С тех пор, Белогор всячески поддерживал Весею. Заступался за нее в деревне, хвалил ее лекарское умение, посылал на праздники то материю для шитья, то какие угощения для Фреира, которых в деревне не бывало. И каждые роды его жены, сопровождала именно Весея. Сглаз больше не коснулся этой семьи.
От того в деревне о Весее ходили разные слухи и мнения.
Когда Фреир вернулся домой без уток, в кухне сидели и чаевничали Весея и Каяма. Рядом с ведьмой устроился их серый кот, и мальчику стало так уютно от этой картины, что он поспешил присоединиться.
Глава 7
Праздник золотой осени, как называли его во всем королевстве, отмечали повсюду.
Во дворце и домах аристократов закатывали пышные балы-маскарады, в деревнях и малых городах отдавали дань традиционному стилю.
Люди жгли костры, через которые прыгали, водили хороводы, пили ягодное вино и яблочный сидр, угощались жареным на вертеле мясом. Женщины пекли трубочки, посыпанные корицей и сахаром, политые медом или кремом.
Здесь не было дорогих нарядов, девушки надевали простые сарафаны и платья, кутались в шали с вышивкой, жгли свечи и ждали, когда те догорят, прежде чем загадать желание. Многие девушки собственноручно делали маски из перьев и осенней листвы, получалось пестро и необычно.
Народ веселился всю ночь напролет, а под утро, незамужние барышни уходили к реке и пускали по ней венки с мольбой о суженом или благоденствии богов.
В такую ночь вдоль дорог оставляли светильники с зажженными внутри свечами, просыпали соль по наказу ведьмы дабы уберечь деревню от нечистых сил. А вот днем, перед праздником женщины активно убирали дома, вымывали все колодезной водой, сжигали старое и ненужное, чтоб встретить первый снег с чистым домом и без всего лишнего, что обременило бы их в новом году.
В такие праздники, деревенские прислушивались к словам Весеи. Передавая их из уст в уста. Стоило одной кумушке забрести к ведьме, вроде как за травами, как она тут же спрашивала у неё что делать?
В этом году, в доме у ведьмы, появилась Каяма, а значит и уборка пройдет быстрее. Ир занимался наведением порядка в сарае, пока женщины хлопотали по дому.
Все лишнее выбросили и сожгли еще утром, полы перемыли, матрасы и подушки с ковриками выбили, постельное белье перестелили. За стиркой и готовкой не заметили, как повечерело, и уже вдалеке слышались протяжные напевы, зазывающие на праздник.
У их дома, Фреир поставил кованый фонарь с ручкой. Зажег свечу, освещая калитку и часть дорожки, ведущей к их участку.
— Обязательно надобно на праздник сходить, как следует повеселиться, — посоветовала Весея, переплетая волосы Каямы в замысловатые косы, чтобы они не помешали ей танцевать. — Может и ты там, своего суженого-ряженого встретишь…
Дева покачала головой и поманила к себе рукой Фреира. Мальчик был по-праздничному одет в новые штанишки и вышитую девой рубашку с жилетом.
— Мы вдвоем пойдем, — сказал Ир, беря Каяму за руку.
— Конечно идите. Обязательно. Заодно угостишь ее яблоками в карамели, выпечкой, — она закончила с прической. — Сегодня торговцы прилично заработают, — и вручила Фреиру мешочек с деньгами. — Смотри чтоб не украли.
— Ладно! — он потянул Каяму за собой, и они вышли из дома, а за калиткой ускорили шаг.
— Хорошо, что платье длинное, хоть немного прикроет ее босые ноги, — Весея сложила руки на груди и тяжело вздохнула, смотря на оставленную Каямой обувь. — За что же вы с ней так, боги? Что сделала эта женщина, раз выбрали ее в стражи светлые, дабы несла она меч воли вашей и не могла без боли ступать по земле в обуви людской, — ведьма подняла взгляд к потемневшему в сумерках небу и закрыла дверь.