***
Кольс отправился на праздник с одной целью — увидеть там свою немую.
Светлый страж вонзилась в его сердце, как игла в полотно вышивки, оплетая его разум красными нитями узора. Он не заводил с ней разговоров, не спрашивал откуда она, потому что был уверен — дева не ответит.
Кто знает, что с ними произойдет в эту ночь, когда небесные боги благоволят простому люду в их молитвах и обрядах.
Он решил не привлекать к себе внимание и оделся в одежду из простой темной ткани. Набросил на лицо легкий морок и покинул дом, отправившись в деревню пешком. С тьмой за плечами, ему не был страшен ни один разбойник.
В темно-синем небе серебряными искрами вспыхивали звезды. Полная луна освещала ему путь. На подходе к деревне, он услышал звонкие девичьи голоса, распевающие песни и гул барабанов. Народ танцевал вокруг костра на круглой площадке. Все в пестрых масках и нарядах. Вокруг стояли торговцы с горячим, пряным вином, сладкими пряниками, жареной свининой и лотком с готовыми маскарадными украшениями.
Почти все девушки уложили волосы в красивые и необычные прически, одели самые лучшие наряды, какие у них были, подвели глаза черным, а губы алым, став похожими на настоящих соблазнительниц. Среди всех танцующих, Кольс выделил для себя только одну. Даже сейчас, она выделялась среди других: черные косы разметались по плечам, от бурных танцев они распушились и пряди повыбивались из прически Босые ступни под длинным подолом отбивали ритм по земле. Юбка развивалась, стоило девушке закружиться. С ней танцевал внук ведьмы — Фреир. На лбу мальчика сверкала пестрая маска из красных петушиных перьев, отделанных в прорезях для глаз красными ягодами, как настоящими рубинами. Девушка безмолвно улыбалась и радость отражалась в ее темных глазах.
Народ веселился.
Кольс наблюдал за парочкой из-за угла дома, сложив руки на груди и вдыхая запахи жареного мяса, сладких яблок в карамели и корице.
Одна из девушек обратила на него внимание и покачивая бедрами, подошла к нему:
— Я тебя здесь раньше не видела, пришел к нам из соседней деревни?
— Какая ты догадливая, — с усмешкой ответил Кольс, скользнув взглядом по вырезу ее платья.
— Потанцуем? — она подала ему руку и пристукнула каблучками. По ее обуви, Кольс понял, что перед ним либо дочь судьи, либо какого-нибудь купца.
— Пойдем, — он повел ее в танце (1), кружась вокруг костра с другими парами и краем глаза следя за немой. Она танцевала рядом с ним, стоит лишь руку протянуть… и он это сделал, ловко встав между ней и Фреиром. Мальчик остался стоять на месте, удивленно хлопая глазами и не понимая, как у него увели партнершу.
Немая ничуть не смутилась, она склонила голову на бок и хитро улыбнулась. Она узнала его под мороком. Провела пальцем по мужской скуле, бородке на подбородке и отклонилась назад в его руках. Партнерша Кольса была не так понятлива, как Фрерир и недовольно сузила глаза, видя на кого ее променяли.
Кольсу было все равно, едва заметно, он оглаживал лопатки и талию своей немой, ткань платья мешала ему ощутить ее нежную кожу. Заплетенные косы больше раздражали, чем радовали. Хотелось пропустить шелковые волосы сквозь пальцы, сжать их, заставляя голову девушки откинуться назад и впиться в губы. Почему рядом с ней он чувствует такое сильное желание? С ее волнующим душу и тьму внутри него женским телом, плавными движениями, тем, что она видит его таким какой он есть. И главное — она его не боится, сама тянется к нему.
Когда танец завершился и к ним подскочил Фреир со сжатыми кулаками, немая остановила его, положив руку на плечо и покачав головой. Затем указала на лоток с яблоками в карамели.
— Хочешь? — спросил Кольс у нее и перевел взгляд на Фреира. Морок сполз с его лица.
— Если вы угощаете, вашество, — последнее Ир предусмотрительно прошептал и немая взглянула на него округлившимися глазами. — Я никому не скажу, — он провел пальцами по губам, закрывая их на незримый замок.
Яблоки пришлись всем по вкусу, чуть позже Кольс сидел на лавке, попивая вино и любуясь танцующими Каямой и Фреиром, на душе у него было тепло и светло.
Они еще несколько раз станцевали, пока мальчик не уткнулся сонным личиком в живот девушки. Страж прижала его к себе, нежно гладя по голове. Вторая рука напряженно замерла, будто в любой момент, она готова была призвать свое оружие.
Когда народ стал запевать песню-молитву (2), взывая к богам и собираться в живой ручей, держащий на раскрытых ладонях венки со свечами, осенние букеты — все пошли к реке.