Каяма обняла его, запутавшись пальцами в его волосах, сжимая их на затылке и Кольс прижал ее к себе, ощущая каждый изгиб женского тела.
«Мы не боги чтобы нам все было известно. Не можем заглянуть в будущее, дабы узнать какие планы у них на нас, наши жизни, судьбу… Неужели я позволю кому-то отнять ее у меня», — тьма внутри него зашевелилась, и девушка уперлась в его грудь руками, чувствуя что-то нехорошее. Он был зол, но видя исходящее от рук Каямы свечение вмиг взял себя в руки. Девушка хмурилась, недоверчиво смотрела, но не ему в глаза. а в центр его груди, туда, где стучало сердце принца. Да, там жила тьма, он родился с ней и если тому суждено случиться… умрет.
— Я ни за что не позволю ей нас разъединить, — он понял, что волнует стражницу.
Губы Каямы дрогнули в слабой улыбке, а по щекам потекли слезы, которые она быстро вытерла рукавом и откинувшись на ствол дерева подняла взгляд к ночному небу.
— Почему ты молчишь? Расскажи мне хоть что-нибудь, как я могу тебе, нам помочь? — нить, связавшая их тела, их магию светлую и темную — образовалась неспроста. Он чувствовал это. Точно знал, даже если не мог объяснить.
Каяма указала пальцем в небо, а затем на свое горло.
— Небесные боги отобрали у тебя голос?
Девушка кивнула и положила ладонь к себе на голову.
— И память? — снова кивок. — Для чего они это сделали? Ты что-то натворила?
Каяма задумчиво нахмурилась и неуверенно пожала плечами.
— Возможно и сделала, но не помнишь. Просто так боги никого не наказывают, хотя кто знает, какие у них могли возникнуть прихоти насчет собственного стража света.
Девушка усмехнулась, соглашаясь.
Они распрощались на рассвете, молча держась за руки и смотря друг другу в глаза.
Кольс пришел точно к завтраку.
Вышена заканчивала накрывать на стол, ставя кофейник и корзинку с выпечкой:
— Доброе утро, господин, вы так рано, — она улыбнулась ему теплой улыбкой.
— Доброе утро, мои братья и леди Лиарена уже проснулись? — он сел за стол и налил себе кофе, по воздуху поплыл одурманивающий аромат с нотками ореха и корицы.
— Молодые принцы еще спят, но принц Майяр, как и леди, встали, — при упоминании девушки, Вышена не смогла скрыть озабоченности на лице.
— Все в порядке? — Кольс подмечал любые изменения в человеческом облике.
— Мне не ловко об этом говорить, — женщина опустила взгляд и убрала дрожащие руки под передник. — Просто у нас всего две служанки, а леди Лиарена потребовала, чтобы одна из них ее одевала, а другая делала прически…
Кольс понимающе кивнул и тепло улыбнулся кухарке:
— Не волнуйся Вышена, я скажу леди чтобы ей помогала только одна служанка или мы наймем кого-нибудь в городе. Готовка и уборка занимают много времени и тебе одной с этими обязанностями не справиться, а я не хочу, чтобы мой повар опаздывал с подачей блюд, — он говорил строго, но спокойно, и кухарка вышла из столовой очень довольная.
Вчера перед сном, леди Лиарена потребовала сразу обеих служанок. Ванну ей напустить, тело помыть, волосы заплести чтобы утром она была с красивой прической, помочь одеться. Все это требовало лишних рук.
Вышена была простой деревенской женщиной, и с детства ее приучали к самостоятельности, к тому как вести хозяйство, содержать дом в чистоте и порядке, не говоря уже о заботе о самой себе.
— Ох уж мне эти аристократы. Вместо того, чтобы пример всем подавать, с ними как с детьми малыми, — бурчала она себе под нос, снимая с одной сковородки пышный омлет, а с другой яичницу с сосисками. — Да и где она в деревне, найдет себе такую же горничную как при дворце. Ежели никого не найдут, то пусть с Анной и занимается этим марафетом, — в кухню вошел Ватир.
— Доброе утро Вышена, я заберу горячие блюда. Для леди Лиарены молочную кашу.
— Да-да, я уже сварила, вот! — она поставила глубокую миску на поднос. — Понесли! — они вдвоем вернулись в столовую, где уже во всю блистала одетая в шелка и украшения Лиарена.
Глава 9
По утрам мелкие лужи деревенской дороги покрылись тонкой корочкой льда, а трава белела от инея, приближалась зима. С ее морозным воздухом, пушистым снегом и высокими сугробами.
Люди утеплились в шерстяные свитера, повязали пуховые платки на головы, надели варежки. Фреир обожал это время года, когда можно было кататься на санях с горы, распевать праздничные песни и украшать еловое дерево.