— Спокойно, никто не знал кто она такая. Майяр задал ей вопрос, а она молчала и была не в себе. Глаза в одну точку, — Кольс снова нахмурился.
— Так она тебе и вообще никому ничего не скажет, немая она. Как ты сразу не понял, ведь пока вы ее сюда везли, и я ее осматривала, она хоть один звук издала? Нет. А ведь раны серьезные, но дай боги, оправится.
— Почему немая? — спросил Майяр.
— Это уж не знаю, но и тебе не советую лезть в божий промысел. Раз молчит, значит так необходимо. Вот что, время позднее, ступайте с богом, — она встала из-за стола, выпроваживая их.
Кольс вышел первый, его брат замешкался, надеясь еще раз взглянуть на девушку, но передумал и тоже покинул дом.
Ир слышал, как они поскакали в сторону деревни. Мальчик вышел из комнаты, где лежала стражница и посмотрел на бабушку.
— Зачем ты им все рассказала? Вдруг они захотят воспользоваться ею или убить?
— Не захотят, точно не эти двое, пусть знают какая беда нависла над ними, — морщины на лице старушки разгладились, спина быстро выпрямилась, а седые волосы заблестели бронзой. Перед внуком стояла помолодевшая ведьма тридцати лет с блестящими, как два изумруда глазами.
— Светлые боги повелели мне быть проводницей между нашими мирами, а посему, надо подсобить принцам. Часть правды я им рассказала, осталось поставить девку на ноги. Как она там?
— Дышит, но уж больно худо ей, не знаю выживет ли.
— Должна, ты же рядом.
— А я тут причем? — мальчик недоуменно на нее смотрел.
— Притом. Иди сюда, буду тебя стричь, а то зарос как последний оборотень.
Пока бабушка щелкала ножницами, Ир решился спросить:
— Почему ты так вольно разговаривала с принцами? Не побоялась что за дерзость они велят отрубить тебе голову?
Она засмеялась, смахивая полотенцем с его плеч волоски:
— Они знают, что я ведьма и ведаю больше них и всех вместе взятых королевских магов. В свое время я знавала их батюшку, а затем видела их самих малыми детьми. Я много где путешествовала и повидала на своем веку предостаточно, особливо то, чего не должен был видеть обычный человек. И потом, принцы на то и принцы, даже если перед ними простолюдинка, но бабушка или дедушка, они будут относиться к ним с уважением. В нашем королевстве, старость — это единственное благо для людей. К старикам всегда прислушиваются, потому что за их согбенными спинами — бесценный опыт, и глупец тот, кто считает иначе. Потому не переживай за принцев, пока я перед ними старуха — они мне слова не скажут, ну разве что одернут, чтоб совсем не зарвалась, — она еще раз рассмеялась. — Пошли в баню. Попарю тебя как следует, да скверну накопившуюся изгоню, а то мало ли чего ты нахватался там на поле, с этими балагурами. Ишь, чуть что, так за мечи хватаются.
— Ба, ты бы поосторожнее, а то узнают твои секреты, потом не отвяжутся. Будут просить будущее им предсказывать.
Ведьма шлепнула внука полотенцем и подтолкнула к двери в баню.
Глава 2
Небольшой отряд воинов быстро расквартировался в деревне. Для принцев глава преподнес ключ от двухэтажного дома, чтобы мужчинам было комфортно жить. И если за своих солдат Кольс не переживал, зная, что те разместятся с не меньшим удобством в домах одиноких барышень или на постоялом дворе, то ему с братьями нужно свое собственное жилье.
Каких-то два дня назад, главнокомандующий не мог представить себя стоящим посреди скромной гостиной в унылой деревушке, вдали от толпы аристократов и прислуги. В предоставленном для них доме было чисто и уютно, на гладких поверхностях ни пылинки, в камине жарко полыхает огонь, а с кухни тянет ароматом жареной курицы с картофелем.
— Здесь неплохо, я ожидал худшего в этой деревеньке, — со второго этажа спустился один из двойняшек — Мелиан. Русые волосы, он переплел в косу, перекинув через плечо. Серая куртка, расшитая золотом была ему к лицу. Следом за ним, спустился Эриниэль. Двойняшек невозможно было отличить друг от друга: худощавого телосложения, на голову ниже Кольса с точеными чертами лица. Они были как два спустившихся с небес ангела, столь прекрасные и, тем самым, опасные для женского общества.
— Главное, чтобы ужин удался, а там, можно заняться разбавлением нашей королевской тоски нежными объятьями милых барышень, — Эриниэль наставительно поднял палец вверх, будто вещал истину.