– Н-да, такой головорез для МакГрегора в самый раз. Что сказал этот тип?
– Что его хозяин с неизвестной Робертсону молодой дамой совсем недавно изволили отбыть.
– И естественно, в неизвестном направлении.
– Естественно, сэр.
– Что ж, оставим несколько парней дожидаться появления милой парочки. Вооруженных констеблей, Розетти. Из нашего отдела. Менять каждые четыре часа, если сиятельный баронет не объявится в первую смену.
– Вы полагаете, сэр, что он, убив кого-то, бросил бы труп у самого своего дома?
– Я полагаю, детектив Розетти, что допросить хозяина дома входит в наши прямые обязанности. Вы так не думаете?
– Виноват, сэр. Конечно, вы правы, сэр.
– И чтобы наши парни не особо светились.
– Безусловно, сэр.
Розетти отправился расставлять людей из первой смены, которым предстояло дожидаться МакГрегора.
Кэмпбелл, оставшись один – не считая патрульного и дрожащего совсем не от холода Лорда Питкина, еле слышно пробормотал:
– Ну теперь я душу из тебя выну, баронет-твою-мать, сукин ты сын.
– Ну что ж, баронет, начнем, пожалуй, – негромко и почти ласково произнес «монсиньор». – Что вы знаете о последних работах профессора Джона Лонгдейла?
– Полагаю, меньше, чем вы, монсиньор, – в тон вопрошавшему ответил МакГрегор. – Знаю лишь, что занимался он символогией и борьбой с религией. Думаю, узнал бы больше, ведь шел я на встречу с ним, когда ваши головорезы меня похитили – замечу, кстати, что похищение человека в нашей стране, монсиньор, серьезное преступление.
«Монсиньор», он же босс, небрежно отмахнулся от последнего замечания.
– Похищенного еще надо найти, баронет. И найти живым. Кстати, а с какой целью вы шли на встречу с Лонгдейлом?
Артур пожал плечами.
– Не имею ни малейшего понятия. Его ассистентка… – Он прикусил язык и лихорадочно завертел головой, осматривая тускло освещенное помещение. Слава Богу, Эли здесь не было.
– Итак, его ассистентка… Кстати, кто она и где?
– Кто? Но я ведь уже сказал: ассистентка.
Босс кивнул, и бандит, стоявший рядом со стулом, ударил МакГрегора наотмашь. Стул резко качнулся, но негодяй в маске успел поймать и его, и сидящего на нем человека.
– Сэр Артур, – мягко произнес «монсиньор», – неужели вы еще не поняли, что разговор у нас очень серьезный и могущий иметь для вас очень серьезные последствия. Наследника вы, при всей вашей завидной активности в плане отношений с женщинами, так и не оставили. Вы действительно хотите стать последним баронетом, носящим фамилию МакГрегор?
– У меня есть племянник, – хмуро произнес Артур, слизывая кровь с рассеченной губы, – он унаследует титул.
– Что ж, если это вас утешит, – пожал плечами босс. – Теперь вопрос посерьезнее: где находится Крифиос?
– Где находится кто? – МакГрегор был совершенно обескуражен. Чего они от него хотят?
– Не «кто», а «что», баронет. Лонгдейл признался, что уверен: Крифиос где-то у вас. Где конкретно?
– Черт вас всех дери, и вас, и Лонгдейла. Если он так много знает, и учитывая, что я вообще не понимаю, о чем идет речь, спросите у него.
– Увы, дорогой мой баронет. Знает он многое, но, к сожалению, не все. И то, что смог, уже рассказал. Теперь, милейший, ваша очередь.
– Ну так задавайте ваши вопросы, – хмуро заметил Артур.
– Да я ведь я только что задал: где находится Крифиос?
– Знаете, я всегда считал себя – не без оснований – эрудитом, но понятия не имею, что это такое. Возможно, вы имели в виду «Криптос»?
– По смыслу эти два слова достаточно близки. А вам что-то известно о «Криптосе», коль уж вас больше устраивает такой вариант?
МакГрегор наклонился вперед и замер в этом положении.
– Баронет! – резко окликнул его босс. Никакой реакции.
«Монсиньор» посветил фонариком ему в лицо. Веки Артура дергались как сумасшедшие, а все тело словно окаменело.
– Дурака валяет, – пробасил один из бандитов, на руках которого перчаток не было.
– О, нет, брат Максимус. Мы не работаем наощупь, а потому собрали о нашем баронете всю возможную информацию. Он эпилептик. Но приступы проявляются в том, что его «замыкает». Мышцы каменеют в положении, в каком их застал приступ – вот, как сейчас. Дергаются, причем, бешено, веки – сами можете видеть. Мозг тоже не воспринимает внешние раздражители. То есть, он нас не видит, не слышит, и вообще не понимает, где он, кто он и что он. Длится такой цирк недолго – от минуты до десяти.
– У него есть машина? – спросил брат Максимус.
«Монсиньор» кивнул.
– «Роллс-Ройс», как и положено.
– И он сам ее водит?
– Иногда сам, иногда за руль садится дворецкий.
– А как же он умудрился получить права? – не унимался брат Максимус.
– Деньги, брат мой, деньги… Ключик Дьявола, позволяющий открывать любые замки и двери.
– Кто… Что… Где я?.. – пробормотал МакГрегор и дернулся, пытаясь высвободить руки. Но тут же застонал от боли, когда пластиковые наручники еще глубже впились в его запястья.
– Адрес нашего с вами пребывания вам вряд ли что-то скажет. Главное, что мы беседуем, баронет. Вернее, пытаемся. Потому что ни на один вопрос вы пока так и не ответили, – пояснил «монсиньор».
– Ну так спрашивайте, черт вас возьми, только не о какой-то чертовщине, о которой я в жизни не слышал! И снимите с моих рук эту гадость!
– Снимать «эту гадость», как вы ее назвали, мы не будем. Наручники гарантируют, что даже неадекватное поведение вашей милости беседе все-таки не помешает. Но, идя вам навстречу, вопросы зададим, из тех, что еще не задавали. Когда и где вы встречались с Сусанной? Искреннее удивление. И всё же?
– Я знаком со многими женщинами, но Сусанны среди них нет.
– Сусанны? Мироносицы?
– Тем более.
– Сделаем вид, что поверили вам на слово. Далее: когда в последний раз вы были на Патмосе?
– Патмос. Маленький греческий остров в Эгейском море. Находящийся гораздо ближе к Турции, чем к Греции. По преданию на этот остров был сослан апостол Иоанн, он же Иоанн Богослов, который в одной из пещер острова имел откровение, записанное им и вошедшее в канонический свод Библии под названием Апокалипсис, что на «койне», разговорном греческом той эпохи, и означает «Откровение». И отвечая на ваш вопрос: на Патмосе я не был никогда.
– Благодарю вас, баронет, за краткую, но весьма информативную лекцию. Вы занимались богословием?
– Я занимался всем на свете. Если вы прежде этого не знали, то вот вам немножко для досье: я один из наиболее востребованных составителей кроссвордов, шарад и прочих задач, требующих немалой эрудиции. Посему, да: и богословие, и физика, и география, и прочая, и прочая, и прочая… Да, и не забудьте дописать: составитель и решатель, трижды чемпион Соединенного Королевства и победитель двух конкурсов газеты «Нью-Йорк Таймс», а ведь кроссворды там…
– Достаточно! – Босс поднял ладонь в перчатке. – Мы уже поняли, что находимся в обществе не только титулованного аристократа, но и знаменитости, чье имя гремит по обе стороны океана. Достаточно! Что касается поправок к досье, замечу: нас не интересуют данные о тех, кто покинул наш бренный мир. Вы понимаете, что я имею в виду?
– Думаю, что да, – огорченно вздохнул МакГрегор. – Это значит, что если я не отвечу на ваши вопросы, при том, что понятия не имею, о чем они и к чему они, то с бренным нашим миром мне придется расстаться.
– Но не сразу, – поднял палец «монсиньор». – Брат, стоящий рядом с вами, не только мастер отпускать пощечины шутникам. Он еще и прекрасный знаток анатомии, особенно в части, касающейся нервных узлов. Я видел, как в его руках прошедшие огонь и воду ребята из SAS скулили, выли и орали, как псы, с которых сдирают шкуру. – Он коротко кивнул.
Бандит, стоявший рядом со стулом, легонько тряхнул правой рукой, тут же поймав в нее выскользнувшее из рукава небольшое шило с длинным и тонким острием. Левой рукой он раздвинул волосы Артура, прикрывавшие шею, и слегка коснулся острием шила точки на коже. МакГрегор вскрикнул.