– Ну что ж, Артур, – сказала Эли, – для начала не так уж мало. Дай нам Бог немного времени, нароем и еще что-нибудь.
– Кстати, – сказал Артур, поднимаясь и идя к вешалке в прихожей, где он достал из кармана пальто смятую бумажку, в которую когда-то была завернута статуэтка Иштар. – А это что за ребус? И почему вы хотели, чтобы мы забрали ее собой?
– Вы удивитесь, – медленно произнесла Эли, – но профессор Лонгдейл взял с меня слово, что в случае непредвиденных обстоятельств эта бумага попадет в руки к вам.
МакГрегор приподнял брови:
– Не статуэтка? Но именно обертка?
– Фигурка Иштар для игр совершенно иного рода, – ответила Эли.
Артур положил бумажку на стол и разгладил ее ладонью.
– Что это за чертовщина? – воскликнул он.
Текст на бумажке состоял из трех абзацев на трех языках: английском, французском, и… Первые два Артур прочитал, едва пробежав по ним взглядом. На принтере была отпечатана инструкция для пользования гелем для рук. Третий абзац смотрелся какой-то тарабарщиной, хотя некоторые буквы были Артуру знакомы: «с», «е», «о» и еще с полдесятка, но остальные…
– Что это? – Он подвинул бумажку Эли. – Это на русском?
– Это на тарабарском, – хмуро буркнула она. – Будем ломать голову?
– Если и будем, то недолго, – улыбнулся Артур. – Известно: буквы в английском и русском разнятся существенно, а посему пройдем-ка в кабинет.
Он встал и направился к дверям кабинета. Эли, пожав плечами, двинулась за ним с таинственной бумажкой в руке.
Сев за компьютерный столик и подвинув к себе ноутбук, МакГрегор протянул руку за «тарабарской» бумажкой. Положив ее рядом с ноутбуком, он внимательно посмотрел на первые строки абзаца, написанного кириллицей.
«Ещ5 Фкегкб?!ьг ифкщтуегу ЬфлПкупщкгюу
Вуфк Ышк1 Ш рщзу ершы зфзук цшдд пуе ещ нщг…»
– Ну и так далее. Это хоть что-нибудь значит по-русски? – спросил он Эли.
– Абсолютно ничего.
– Так я и думал. Раскладки английской и русской клавиатур тотально разнятся. Скажем, традиционная английская раскладка называется «qwerty» – по первым буквам первого ряда. Ныряем в Гугл. Русская раскладка клавиатуры – прошу: «йцукенг», по тому ж принципу. Уже тепло. Бросаем на принтер.
– Так что тепло? – недоуменно спросила Эли.
– Это значит, что нормальная русская клавиатура не фонетична в сопоставлении с английской. Иначе говоря, чтобы напечатать «t», на английской нужно нажать клавишу «T». Но при печатании буквы «Т» по-русски клавиша будет совсем другой.
– Какой?
– Картинка на всезнающем Гугле уверяет нас, что, печатая на русской клавиатуре с языком, переключенным на английский, нам для буквы «t» необходимо нажать четвертую клавишу в первом ряду, то есть, «е». Дальше, как видите, все просто: берем в Гугле картинку параллельной русско-английской клавиатуры. Ну вот, красота, да и только. Желтеньким цветом на клавишах – кириллица, то есть, русский, белым – более знакомый нам English. Так. Принтер выбросил картинку. Теперь уступаю место вам.
– И что я должна делать?
– Печатать по-английски то, что лежит перед вами на тарабарском. Для начала напечатать заглавную русскую «Е». Чтобы буква была заглавной, нужно нажать Shift, а уже потом нужную клавишу.
– Послушайте, Артур, надеюсь, вы не начнете объяснять, что такое «клавиша», – сердито выпалила Эли.
– Миль пардон, мадемуазель, миль пардон. И в мыслях не держал вас обидеть. Но информация никогда не бывает лишней.
– Ладно. Работаем. Не уверена, что из этого что-то получится…
Shift. Клавиша «Е», в результате давшая английскую «T».
– Ну вот. В том же духе и дальше. Теперь клавишу, где желтым написано «щ».
Довольно скоро Эли научилась находить требуемые буквы кириллицы, и в окошке Word'а стал появляться текст на латинице, причем английский!
To: Arthur, 9-th baronet MacGregor.
Dear Sir! I hope this paper will get to you…[32]
– Мне это уже не кажется полной бессмыслицей, – хмыкнул Артур. – Но дальше, дальше…
…Я кое-что приготовил для вас на случай, если мне не удастся самому ЭТИМ воспользоваться. Уж вам-то, я уверен, нетрудно будет ЭТО найти, несмотря на некоторую загадочность моего послания. Предмет, о котором речь, укрыт в бывшей Вересковой деревушке. Координаты укрытия найдете в западной части монастыря, в гардеробе внука палача тамплиеров. Обратите внимание на дату венчального платья его супруги. ВНИМАНИЕ! Строя координаты и шифр, сейчас и впредь, даты записывайте по-американски, т. е. месяц-день-год. Часть шифра находится не так уж далеко от места, где вы найдете координаты, на внутренней поверхности большого звонка, названного то ли в честь боксера, то ли инженера-литейщика. Вторая, и последняя часть шифра – на основании грот-мачты девушки в короткой рубашке.
– И что мы будем делать с этой новой чертовщиной? Гардеробы, звонки, тамплиеры, девушка с какой-то мачтой! – воскликнула Эли. – Это же просто бред!
– Нисколько, – усмехнулся Артур. – Единственное, что удивило меня, так это то, что профессор – да покоится он где уж там обитают ученые атеисты – не сделал задачу поинтереснее. И почему, кстати, он решил, что именно я запросто разгрызу его ребус-орешек?
– Ответ на этот вопрос известен даже мне. Лонгдейл некогда был студентом вашего покойного деда, профессора МакГрегора. Позднее профессор не раз оказывал Лонгдейлу материальную помощь в его экспедициях.
– А! Он решил, что вытряхнуть пару монет из еще одного МакГрегора будет несложно. Но, простите, дорогая, я прервал вас…
– Со слов Лонгдейла я знаю, что профессор с гордостью и даже некоторым удивлением рассказывал о феноменальных способностях своего внука…
– То есть, моих? – наигранно удивился Артур.
– Ваших, баронет, ваших. Профессор МакГрегор утверждал, что нет такой головоломки, которую его внуку не удалось бы разгадать. Он приводил пару-тройку примеров, и Лонгдейл, смеясь, рассказывал, что найти ключ к решению этих очень непростых загадок не удавалось никому из студентов.
– Ничего удивительного, – скромно произнес Артур, – ведь среди них не было его внука. Но сейчас на кону загадка, изготовленная вашим мэтром. Выглядит не слишком головоломно…
– Для меня этот текст выглядит тотальной абракадаброй, – хмыкнула Эли.
– Это только на первый взгляд, – улыбнулся МакГрегор, и позвал: – Джеймс!
Робертсон возник как из-под земли. Артур быстро набросал коротенькую записку и вручил ее дворецкому.
– Съездишь к Пуффи Кобэму, это адрес. Я ему позвоню. Привезешь то, что он тебе вручит. Туда и обратно. И скоренько.
– Я езжу ползком лишь когда Ваша Светлость мне это приказывает, – обиженно отозвался Робертсон, взял записку и исчез.
Артур снял трубку радиотелефона, набрал номер.
– Будьте добры, виконта Кобэма. Пуффи! Старый черт, а я тебя и не узнал. Арти МакГрегор, кто же еще? Прости, что так рано, надеюсь, не разбудил… Пуффи, но сколько лет, сколько зим! Последний раз, помнится, мы встречались на годовщине выпуска? Ну когда ты вылил себе на голову чашу пунша, а потом вытер физиономию о жилет Попрыгунчика Фортескью? Старина Пуффи…
Пауза.
– Пуффи, не старайся казаться глупее, чем ты есть. Конечно же, звоню я не для того, чтобы напомнить тебе о купании в пунше. Слушай, мне нужен один документец. Твой. Да не паспорт, паспорт у меня и свой есть. Нет, совсем другой. Ты ведь у нас шишка не мне чета. Угадай: есть у виконта, может понадобиться баронету, но у него этого нет. Считаю до ста двадцати. Почему так много? Да ведь быстрее тебе не сообразить.
Пауза. И раскатистый хохот Артура.
– Что скажешь, чувства юмора ты не потерял. И да, угадал. Именно этот документец.
Короткая пауза.
– Ну, на такой случай всегда можешь сказать, что потерял или украли. Вот и лапушка, Пуффи. Дворецкого я уже отправил. Да ты его знаешь: старина Джеймс Робертсон. Сунь в конверт, отдай ему. И не переживай ты так: не банк же я с твоей корочкой брать собираюсь. Давненько мы, кстати, не сидели в доброй компании, а, Пуффи? Сейчас у меня дело на день – на два, а потом и сообразим. Кстати, слышал? Нашего Фортескью, чей жилет, или манишку, да и какая разница, ты попользовал в качестве полотенца, прочат в кабинет! Ну, уж какой там будет портфель, дело десятое. Но посидеть бы нам надо, пока он до премьера не взлетел. А то ведь потом уже не по рангу. Па-па, дружище. И спасибо за выручку.
32
Начало письма: «Кому: Артуру, 9-му баронету МакГрегор. Дорогой сэр! Надеюсь, эта бумага попадет к вам…»